Завязался общий разговор. Молодой человек охотно рассказывал Аркадию о здешнем крае, о том, как красиво здесь весной, когда цветут сады, сколько тут чудесных живописных мест.
— И как испоганили их фашисты, — грустно добавил он.
— У них здесь стояла воинская часть? — спросил Аркадий.
— Здесь была разведывательно-диверсионная школа, — ответил Семерш.
— Диверсионная? Это страшно, черт возьми, — произнес Аркадий, глядя на девушек. — И вы работали в этой школе по своей специальности?
— Я там учился…
На следующий день рано утром Семерш пришел к нам. Вел он себя свободно, с достоинством.
— Вы учились в разведывательно-диверсионной школе, находившейся в селе Янша? — спросил я.
— Иген[35], — ответил Семерш по-венгерски.
— Расскажите об этом подробнее.
Полгода назад, летом, в село приехал хортистский генерал. Разговор был неофициальным, они гуляли на берегу речки, гость расспрашивал учителя о здешних местах, восхищался их красотой. Потом заговорил о войне, о приближении русских.
«В открытом бою мы уже проиграли, — сказал генерал. — Но мы должны выиграть другими средствами».
И генерал рассказал, что для обучения приемам тайной войны — шпионской и диверсионной деятельности — у гитлеровцев существуют специальные школы.
«В одну из них мы рекомендовали вас, учитель Миклош Семерш», — в упор посмотрев на молодого человека, сказал генерал.
— И вы не отказались? — спросил я Семерша.
— Это было бы вызовом, — ответил он.
В школу, когда она уже перебралась в Яншу, приехал Отто Скорцени, руководитель отдела диверсий, — здоровенный детина, похожий на бандита, с глубокими шрамами на грубом красном лице.
Он выступил перед слушателями. Чем дальше зайдут русские, тем вернее будет их гибель, говорил он. Новое немецкое оружие, тайные силы и особенно диверсанты сделают свое дело, и ни один русский не вернется на свою землю.
Скорцени с восторгом говорил о работе диверсантов:
«Парни! — кричал он, и его лицо еще больше наливалось кровью. — У вас будут бесшумные пистолеты, сильнодействующие яды, взрывчатые вещества, средства тайнописи. Вы будете перевоплощаться, как артисты, сегодня выдавая себя за старика, завтра за монаха, послезавтра за военного. Вы будете совершать подвиги. У вас будет все: деньги, вино, женщины».
Это звучало убедительно. Ему аплодировали.
На первых же занятиях их обучили, как применять синильную кислоту и другие мгновенные яды, подрывать важные объекты, как пользоваться портативной рацией и различными видами оружия, как устроить виселицу.
«Нет, это не мое амплуа», — стал думать Семерш. Поделиться с кем-нибудь было нельзя: в школе учащиеся следили друг за другом.