Какую богатырскую душевную силу надо иметь, чтобы, ничего не страшась, презрев смерть, так откровенно, так смело и так чисто по-украински лукаво потешаться над врагом и дурачить его, как это делал на допросах 68-летний горняк Гаркуша! Под его диктовку жандармский чин, начисто лишенный чувства юмора, старательно записал в протоколе 19 июня 1942 года:
«Я, начальник жандармского поста с. Маяки Орхей Т., приказал допросить задержанного, при этом назвавшийся Аркушенко Иван Гаврилович, 68 лет, украинец, рабочий в катакомбах, женатый, имеет 3 детей, от военной службы освобожден, показал: я находился в катакомбе под Нерубайским с 16 октября 1941 года по 7 июня 1942 года. В этих катакомбах скрывается целая Советская Армия, тысячи человек, вооруженных пулеметами, автоматами, имеют много мин, имеют свое организованное НКВД. Имеют продукты: пшеницу, картофель, вино, спирт… В катакомбах имеются электрорадиотелефонные установки, мельница, поддерживается связь с Москвой и другими городами. В этих катакомбах примерно около трех армейских дивизий, если не больше. Имеется вода, баня, хорошие помещения для сна, улицы, по которым проходят люди. Имеется площадь для собраний, где собираются для проведения митингов и инструктажа. Имеется также один генерал (имя его не знаю) и много офицеров. Имеется большая радиостанция, принимающая все страны… Мы пришли не по заданию, а в поисках работы.
Не придав значения тому, чтобы лично прийти в ваш жандармский пост, мы были задержаны жандармами и силой доставлены туда».
Военно-полевой суд 17 ноября 1943 года приговорил старого партизана к пожизненной каторге. Потом оккупанты убили его в тюрьме, как убили И. Ф. Медерера и многих других патриотов: так велик был страх перед народными мстителями. Страх перед «целой Советской Армией», будто бы размещенной в катакомбах, преследовал оккупантов до самого конца их кровавого «нового порядка» и, как об этом свидетельствуют записки Типпельскирха, продолжал преследовать еще долгие годы после войны.
Командир отряда В. А. Молодцов до самой смерти являл собою пример мужества, стойкости, преданности партии и своему народу. Когда арестованным было особенно тяжело, он говорил о Родине и о нашей скорой победе.
«Разговор этот, — вспоминает бывший узник сигуранцы Д. С. Котишевский, сидевший в одной камере с бадаевцами, — всегда зачинал товарищ, подвергавшийся на допросах нечеловеческим пыткам. Все мы знали его как Бадаева».
Сигуранца, когда В. А. Молодцов находился в камере, подсадила к нему провокатора Василия Боярчука. Бывший петлюровский офицер выдавал себя за члена подпольной организации, в действительности же был агентом ССИ и одновременно состоял в организации украинских националистов. Боярчук докладывал Курерару — одному из шефов контрразведки: