Проверить, как приготовлен царский двор к обороне, Красимира раньше не могла, поэтому в сопровождении Ярославы сначала прошлась по двору.
Осмотр ее удовлетворил. Строения на княжеском дворе оказались совершенно не повреждены — они были в дальнем конце крепости — и их защищала каменная стена, ограждавшая царский двор.
Красимира дала некоторые указания по усилению обороны княжеского двора и только после этого направилась во дворец.
Божана уже была предупреждена о том, что мать собирается зайти, и встретила ее с ребенком на руках.
Красимира обняла дочь.
— Как вы тут?
— Ничего, уже улыбаемся, — ответила Божана.
Красимира осторожно взяла внука на руки, поддерживая его головку ладонью. Мальчик улыбнулся и прикоснулся мягкими ладошками к впалым щекам бабушки, и отдернул их. Красимира поцеловала его в лобик.
— Жаль, что мальчик, — проговорила Красимира.
— Почему? — спросила Божана.
— Придется его отдавать отцу. Вот слез-то ты прольешь.
— Не придется отдавать…
— Придется. Таков обычай — сын принадлежит отцу.
— Вот отобьем хазар, и я уеду к Вячеславу, — сказала Божана и взяла ребенка из рук Красимиры.
— Зря ты не уехала раньше, — сказала Красимира.
— Что же теперь жалеть… — сказала Божана и поинтересовалась: — Как у вас там?
Красимира пожала плечами.
— Крепость готова к обороне. Запасов хватит на несколько лет.
Божана взглянула в глаза Красимиры:
— Мы отстоим город?
Ее глаза смотрели с обреченностью, сквозь которую пробивалась робкая надежда.
У Красимиры мелькнула мысль, что все же зря она не отпустила дочь к мужу еще осенью, когда та хотела уехать.
Но тут же отмела эту мысль — осенью нельзя было отпускать наследницу царского трона. Если бы она отправила Божану, то ее примеру последовали бы и другие амазонки. Многие из них и так, следуя примеру Божаны, вступили в связь с мужчинами и теперь они не могут воевать. И весной невозможно было ее отпускать. Отъезд серьезно подорвал бы моральный дух горожан, их желание защищаться. А многим некуда было уйти, потому что их дом был здесь.
«Погибать, так всем вместе!» — сказала сама себе Красимира. Она обняла Божану и твердо и уверенно проговорила:
— Живыми Белую Вежу мы никогда не сдадим!