Аврахам ответил, что, как и приказывал бек, к кагану никто не допускался, кроме парикмахера и портных. Каган здоров и доволен жизнью.
Абадия усмехнулся:
— Так уж и доволен?
— А чем же ему быть недовольным? — сказал Аврахам. — У него есть все, что он хочет: женщины, изысканные кушанья, нарядные одежды.
— И он даже не хочет выйти из дворца? — с сомнением проговорил Абадия.
— Зачем? — спросил Аврахам, и Абадия подумал, что он прав — кагану незачем выходить в мир, которого он не знает и не должен знать, потому что каган — это живой бог, а богам незачем пачкаться общением с грязными существами.
— Пусть так и будет дальше, — проговорил успокоившийся Абадия.
Вся следующая неделя ушла у Абадии на похороны сына.
Хоронили Езекию пышно: облачили в драгоценные одежды; рядом с ним в могилу положили его любимого коня, кувшины с изысканными винами и кушаньями, музыкальные инструменты, рабынь-наложниц, чтобы в загробной жизни ему не было скучно.
Только закончив с похоронами, Абадия поручил начальнику своей личной стражи Давиду, в чьей преданности он не сомневался, потому что тот был таким же иудеем, как и он, срочно набрать из числа иудейской молодежи двенадцать тысяч надежных профессиональных воинов.
Затем он занялся каганом, решив, что пришло время претворить в жизнь свои хитроумные замыслы.
Через неделю после отъезда бека Абадии Аарон сообщил Манассии, что ход дошел до подземной реки. Манассия пошел смотреть на результат работы и увидел, что из шурфа высотой в человеческий рост текла настоящая река.
Манассия подумал, что при таком напоре воды все, кто находился в шурфе в момент, когда наткнулись на реку, должны были погибнуть.
Ему было ничуть не жалко копавших землю рабов, но из любопытства он спросил:
— А что с рабами?
— Утонули, — сказал Аарон.
— А-а, — равнодушно проговорил Манассия и поинтересовался: — А это точно та река, из которой они берут воду?
— В этом слое вода хорошая, в других — соленая, — уклончиво ответил Аарон.
— И как быстро у них пропадет вода?
— Судя по напору воды, сегодня или завтра.
— А как мы это узнаем?
— Как только напор воды уменьшится, у них колодец высохнет.
— Значит, они начнут испытывать жажду через несколько дней?
— Да. Даже если у них есть запас воды, она скоро закончится.
— Значит, осталось ждать немного.
В донских степях август — самый жаркий и сухой месяц. Трава высыхает, живое прячется в норы, лишь горячий ветер гуляет серебристыми волнами по ковылю. Да цикады звенят надорванными струнами.
Как и предполагал Аарон, почти во всех колодцах Белой Вежи вода была горькая и гнилая, пить такую воду невозможно, она годилась только для тушения пожаров. И только один колодец давал воду, пригодную для питья. Находился он на княжеском дворе под специальной башней и берегли его, как зеницу ока.