Как открыть третий глаз: практика пробуждения интуиции (Блаво) - страница 43

Однако есть такие сны, которые нельзя назвать вещими или же пустыми. Это сны, в которых нам предлагают сделать что-то, дают какие-то советы, просят поступить так, а не иначе. Вот одному человеку приснилось, что некто дает ему настоятельный совет: пойди, мол, на берег моря, в место, которое я покажу, там найдешь под старым кипарисом клад; и показал потом место под старым кипарисом. Человек тот, едва проснувшись, схватил лопату и пошел к морю. Там у моря без труда нашел место, указанное во сне, нашел старый кипарис, стал под ним копать. За неделю вскопал всю землю вокруг, но так ничего и не нашел. Плохо искал? Да нет — искал прекрасно. Сон был не в руку? Вот это как раз больше похоже на правду. Однако же вот — приснилось. Другому человеку снилось три ночи подряд, как он идет по одной и той же улице и на углу одного и того же дома находит каждый раз кошельки с деньгами. Улицу тот человек во сне прекрасно узнал, даже узнал дом, на углу которого лежали эти кошельки, но решил не ходить к этому дому, потому что не верил в то, что во снах могут содержаться какие-либо полезные для жизни советы. Какого же было удивление и разочарование того человека, когда он узнал от знакомого, что тот совершенно случайно нашел кошелек с большой суммой денег, и нашел как раз на той самой улице и возле угла того самого дома, что три ночи подряд снились бедняге, не верящему в сны. Много таких вот историй известно мне. Одни следовали советам, что давались во снах, но ничего в итоге не получали. Другие не следовали советам из снов, а за них награды получали другие люди. Третьи следовали советам из снов — и были вознаграждены. Четвертые — не следовали; и, как выяснялось потом, правильно делали. Так следовать или же не следовать советам, что содержатся в наших снах? Мой многолетний опыт подсказывает, что здесь надо полагаться целиком и полностью на свое внутреннее чутье, то есть задать себе вопрос: верю ли я в то, что мне приснилось? И ответить со всей возможной искренностью. И если вера в сон есть, то следуйте смело тому совету, что был дан вам во сне, ну а если веры в сон нет, то забудьте про тот совет и больше о нем не вспоминайте. Но только будьте искренни перед собой всегда и во всем. Будьте так искренни, как был искренен тот крестьянин, о котором я хочу рассказать историю.

Приснилось раз одному крестьянину, что стоит он на берегу реки. Знает, что стоит он тут не просто так, а для чего-то, но вот для чего — того понять не может. И видит крестьянин, как со стороны реки движется к нему кто-то, весь одетый в черное. Испугался сперва крестьянин, но, присмотревшись, понял, что это к нему идет монах. А монаха чего бояться? Не надо монаха бояться. Дождался крестьянин монаха и сразу же спросил: «Скажи, монах, зачем стою я здесь, в этом месте? Вроде бы знаю, что надо стоять, а для чего — понять не могу». И отвечал крестьянину монах: «Прав ты, крестьянин, не зря ты тут стоишь, не зря смотришь на реку и меня тоже ты не зря встретил здесь. Все дело в том, крестьянин, что на этом самом месте ты должен будешь к концу будущего лета построить церковь». «Так ведь я же не строитель», — робко отвечал крестьянин. Но монах только улыбнулся и исчез в утренней дымке, а вместе с монахом растаял и сон. И проснулся крестьянин в своей избе. Проснулся и озадачился — как же быть? Как строить церковь, если он — крестьянин, а не строитель? Сейчас уже поздняя осень, а построить велено к концу лета. Это же меньше года! Как же тут быть? В печали крестьянин вышел на улицу. Знал он сейчас только одно: хочешь не хочешь, а строить церковь придется. Откуда он знал это? Почему не захотел пренебречь советом, что дал во сне ему монах, пришедший с реки? А все потому, что смело и даже грозно спросил себя после того, как проснулся, спросил: верит ли он в этот сон? И сам себе ответил: «Верю». Значит, нужно, как и велено, к концу лета выстроить церковь, ибо это и станет подлинным знаком веры. И сие понимал крестьянин. Одного только понять он не мог — как же он так быстро сможет стать строителем? С такими мыслями вышел крестьянин на улицу и собрался уже было пойти к реке, к тому месту, где суждено было быть церкви — а это место крестьянин во сне, конечно же, узнал — вышел на крыльцо и сразу же увидел, что на заборе сидит черный ворон. Признаться, в первый момент испугался крестьянин, но потом вспомнил, что вообще-то ворон — птица не страшная, а мудрая. Мудрый же совет ему сейчас уж точно пригодится. И ничуть не удивился крестьянин, когда ворон заговорил с ним человеческим языком. Сказал же ворон вот что: «Ты, крестьянин, не волнуйся, а слушайся меня во всем. Я тебе помогу, потому что и для меня очень важно, чтобы ты построил ту самую церковь, про которую в твоем сне говорил монах». Ворон, оказывается, знал все. И сразу как-то крестьянин поверил ворону, поверил особенно, когда ворон продолжил свою речь: «Ты многое, крестьянин, обретешь, когда выстроишь эту церковь. Многое обрету и я». И всю зиму после этого ворон обучал крестьянина строительному делу: учил, какое дерево лучше выбрать, как приготовить его, как лучше работать топором, как укладывать бревна… Было понятно, что ворон многое постиг в строительном деле. Только ворон не рассказывал, как он достиг таких успехов, а крестьянин и не спрашивал. Когда же пришла весна, то крестьянин стал возить из леса деревья, стал обрабатывать их, готовить бревна, а вместе с этим уже и собирать эти бревна в сруб начал. И очень нравилась такая работа крестьянину. И ворону нравилось, как быстро освоил крестьянин строительное дело. При этом не забывал крестьянин и о своем крестьянском труде: день был длинен, а потому успевал крестьянин и землю вспахивать, и сеять, и скотину кормить… Все успевал крестьянин, и успел он то, что в том самом сне велел ему монах — успел к концу лета построить церковь на берегу реки. А как только на этой церкви был поставлен крест и прошла первая служба, так тут же случилось чудо: ворон обернулся тем самым монахом из осеннего сна. Оказалось, злая сила некогда превратила монаха в ворона, и снять заклятье можно было только строительством церкви. Так монах обрел вновь свою человеческую плоть. Что же обрел крестьянин? А крестьянин обрел счастье веры. Так что надо доверять тем снам, которые внушают доверие.