– От тебя зависит, появится ли этот королевский указ в Клесии, – сказал Могадо, забирая свиток из враз ослабевших рук девушки, – или будет лежать всё в той же шкатулке…до тех пор пока твоё поведение будет меня устраивать. – Беата, стараясь не показать свою растерянность, взглянула с вызовом на мага.
– Этот указ ничего не значит. Комото не поверит ему, пока король жив. Отец подписал его, и отец может порвать его. Закон – не королевский указ. Закон – слово короля.
– А кто сказал, что я передам этот указ королю или Комото? – деланно вскинул брови маг. – Нет, этот указ будет вручен лично в руки досточтимому Нгонато.
Могадо с видимым наслаждением наблюдал, как лицо Беаты меняется, не в силах скрыть её ужаса перед только что открывшейся в мыслях картиной: её старший брат Нгонато, читающий подлинный указ короля о престолонаследии.
– Да, вижу, теперь ты понимаешь, – кивнул маг.
Беата, сглотнув враз пересохшим горлом, кивнула в ответ. Нгонато, такой нежный со своими детьми и такой буйный, когда речь идет о власти. Попади указ в его руки, горячая слепая волна гнева накроет его с головой: как же, отец, вопреки вековой традиции, в обход старшего сына, героя многочисленных походов, провозглашает наследником младшего Комото. Нетрудно догадаться, как отреагирует на это брат и его воины. Одна за другой, перед глазами Беаты проплывали картины и не было в них ничего, кроме крови. Крови и огня. И всё это, весь груз ответственности за возможную братоубийственную усобицу в её родной стране, когда брат идет на брата и отца, маг собирался возложить на нее, Беату Клесийскую, дочь и сестру.
– Что вы от меня хотите? – сухими губами прошелестела девушка.
– Пока ничего, – Могадо пожал плечами, заходив по комнате вокруг стола. – Возможно, ты мне и не понадобишься, – остановился он перед Беатой. – И тогда можешь идти на все четыре стороны: хоть обратно в свою занюханную Клесию, хоть в неведомые страны, мне все равно. Но до тех пор, пока я не скажу, – маг направил на девушку длинный палец, увенчанный блестящим, остро заточенным ногтем, – что ты мне без надобности, ты должна повиноваться мне во всем. Скажу танцевать – будешь танцевать, скажу прыгать – будешь прыгать, а скажу лечь под нолдеронского принца – ляжешь и не пикнешь. – Губы мага сжались, превратившись в узкую полоску.
– Ну, а если ты выберешь неповиновение, – пеняй на себя, – Могадо постучал костяшкой пальца по шкатулке. – Эта милая бумажка отправится к адресату. Ну что, думаю, мы договорились? Ты ведь не хочешь услышать о кровавой распре в Клесии? Хотя, может быть, до Мирра она и не докатится: кому интересны дрязги мелких грязных королевств юга.