— Это хорошо. Но почему тогда у вас нет бойфренда? Я вдвое вас моложе, но у меня есть парень.
Джулия выпрямилась и, отодвинув в сторону свои бумаги, взяла ручку и стала вертеть ее. «Можно наклониться через стол, — подумала она, — и всадить ручку в пандообразные глазки Харриэт, только, к сожалению, это ничего не изменит».
— Харриэт, а зачем тебе это знать?
— Просто интересно.
Джулия не отводила взгляд. Щеки Харриэт начали медленно заливаться волной румянца.
— Простите, — пробормотала Харриэт. — Я не хотела вам грубить. Я только не понимаю, почему вы не считаете Гэртона романтическим героем.
— Дело в том, — Джулия решила, что лучше не выказывать неодобрения, а сыграть роль старшей сестры, — что я преподаю в вечерней школе, где взрослые люди улучшают свои навыки письма и чтения. Эти люди действительно нуждаются в помощи. Я думаю, что в таком обучении романтические настроения только мешают. Мы… оказываем ученикам поддержку.
— О! — Брови Харриэт взлетели вверх в явном удивлении. — О’кей. Наверное, я понимаю ваш взгляд. Если вы говорите, что в этом нет романтики, значит, и правда нет.
— Нет. — Джулия снова положила перед собой свои записки.
— Хотя… — сказала Харриэт, уставившись в угол комнаты и грызя кончик авторучки. — Если бы к вам в школу пришел Гэртон, тогда это стало бы романтичным!
Они закончили занятие около пяти. Джулия ждала, пока Харриэт соберет свои вещи и отправится домой, но на этот раз она остановилась в дверях и обернулась.
— Джулия! Вы — классная преподавательница!
— Нет, Харриэт, это Эмили Бронте — классная писательница. Поэтому тебе и понравился урок.
— Да, наверное.
Джулия сосредоточилась на разборе своих бумаг, потом сложила их в папку и прибрала на столе. Когда она убедилась, что Харриэт точно ушла, она откинулась на стуле и бездумно уставилась в окно, выходящее на строения Сент-Джайлса. Снаружи доносился шум уличного движения: окно было приоткрыто, чтобы свежий воздух не давал клевать носом во время занятий.
Но Джулии не давали клевать носом ее мысли. Она неожиданно поняла, насколько бестактно и неумно обсуждала вчера вечером этот роман с Маком. Она восторженно обрадовалась тому, что он разделяет ее мнение, но совершенно упустила главное. И если даже еще можно было простить ее глупость, когда она забыла об этом вначале, но ведь он же напомнил ей потом, и она опять пропустила это мимо ушей. Кэтрин и Гэртон! Как она умудрилась быть столь слепой, чтобы не понять, что это должно означать для Мака. А для нее?
Она долго сидела не двигаясь, глядя на тонкий тюль, колышущийся от легкого ветра.