Все было так плохо, как она и ожидала. Роб игнорировал ее, сконцентрировав все свое внимание на Вивьен, которая представляла новую ученицу — женщину за двадцать, с длинными выкрашенными в иссиня-черный цвет волосами, одетую в черные леггинсы и черные «мартенсы». Каждый раз, когда Вивьен останавливалась, чтобы перевести дыхание, и пауза оказывалась достаточно длинной, чтобы вставить слово, новая ученица, которую звали Сандра, делала это шепотом, широко раскрывая густо накрашенные глаза.
Они втроем удалились в маленькую комнатку, специально предназначавшуюся для людных вечеров, когда все не помещались в основной комнате. Вивьен через некоторое время оставила Роба с Сандрой наедине, выйдя из комнатки и тщательно прикрыв за собой дверь.
«Странно, — думала Джулия, разбирая папку с бумагами в ожидании Мака, — неделю назад я была готова жизнь отдать за то, чтобы оказаться вдвоем с Робом в душной комнатке величиной с обувную коробку». Встреча с ним вновь расстроила ее. Когда она сегодня вошла в комнату и увидела его, листающего какую-то книгу, которую он достал с полки, ее вновь поразило, насколько он красив: высокий, слегка ссутулившийся над книжкой, с каштановыми волосами, спадающими на глаза. Она наблюдала за ним, разматывая свой шарф, ожидая, что он оторвется от книжки и заметит ее. Она уже готова была приветливо улыбнуться, чтобы вновь не показаться грубой, но его темные ресницы оставались опущенными, закрывая от нее выражение зеленых глаз, и она продолжала сидеть теребя шарф, пока не начали приходить остальные. Она надеялась, что он должен по крайней мере посмотреть на нее и сказать что-нибудь. Для начала хотя бы просто «привет». Но он делал вид, что полностью погружен в книгу, до тех пор, пока не пришли остальные, и тогда приветствовал всех, не обратив на Джулию никакого особого внимания.
Это произвело на нее неожиданный эффект. Когда она подходила к школе, ее колени при мысли о предстоящих двух часах подгибались, а поворачивая дверную ручку, она даже панически подумала, не стоит ли развернуться и пойти обратно домой. Но его поведение разозлило ее, и злость придала ей сил. Она должна быть уверенной в том, что может справиться с ситуацией, как взрослый человек. Внутри у нее все бурлило.
Встретив такой прием, она злилась и на себя за то, что сегодня вечером волновалась о своей внешности, размышляла, что лучше надеть. Она слегка накрасилась, надела хорошие шерстяные брючки и кремовый облегающий свитер. И отказалась от бесформенного анорака, в котором она всегда чувствовала себя как приземлившийся парашютист, в пользу плотной кожаной куртки. Однако, призналась она себе ей действительно стало лучше из-за равнодушия Роба. А Мак вновь удивил ее, когда, войдя в класс, кинув на стол шлем и плюхнувшись в кресло, сделал ей комплимент.