Сомов подумал об Асадчем. Вспомнил, как лет десять назад, или около того, они сидели в дрянной забегаловке, единственными достоинствами которой были приличное пиво и вид на море. Асадчий, тогда еще майор, рассказывал приятелю нескончаемые профессиональные байки, то и дело подливая себе в бокал пиво из запотевшего двухлитрового кувшина.
Сомов слушал вполуха, размышляя о том, где подешевле приобрести тренажеры для зала: он меньше года назад открыл секцию бокса, и, хотя желающих было много, деньги платила в лучшем случае половина. Иваныч отлично знал финансовое положение большинства своих учеников (город-то маленький) и просто не мог требовать оплату с тех, кто и без того еле сводил концы с концами.
Например, Самсонов из 9-го «Б». Отъявленный хулиган и головная боль всех учителей. Срывал уроки, ввязывался в драки, постоянно вляпывался в неприятности. Не отчисляли его из школы только благодаря протекции Сомова.
– Нельзя отказываться от ребенка только из-за того, что он из неблагополучной семьи и родители махнули на него рукой, – горячился он на учительском собрании. – Он неплохой парень, просто им никто не занимается.
– Может быть, тогда вы займетесь? – в шутку предложила завуч, женщина веселая и острая на язык. А директор поспешно добавил:
– Вы что-то предлагаете, Борис Иванович?
Сидевшая напротив Наталья, тогда уже находившаяся в статусе друга, ободряюще кивнула Сомову. Он выдержал паузу, а затем медленно, взвешивая каждое слово, произнес:
– Дайте мне полгода. Если его поведение не изменится, я больше не буду возражать против отчисления.
В тот же день, после уроков, Иваныч отловил хулигана за школой, где тот курил в компании ребят постарше.
– Самсонов, подойди. Разговор есть.
Тот переглянулся с товарищами и нехотя спрыгнул с бетонного блока, на котором сидел. Будь на месте Иваныча другой учитель, Самсонов бы нагрубил и смылся. Но не выполнить просьбу Апокалипсиса грозило последствиями. Бить он не бил, но тряхнуть мог не слабо – плевать он хотел на учительскую этику. С легкой опаской Самсонов отделился от компании друзей и приблизился к физруку.
– Чего?
– Драться хочешь научиться? По-настоящему. Не так, по-лоховскому, как ты обычно делаешь, мутузя более слабых противников. А именно по-настоящему. Чтобы самому было не стыдно.
Парень с вызовом посмотрел на него:
– А мне не стыдно, с чего вы взяли?
– Да брось, – отмахнулся Сомов. – Себя-то не обманывай. Это тебе пока везет, что противники слабые попадаются. Столкнешься с кем-то посильнее и десяти секунд не продержишься.
Вместо ответа Самсонов набычился и поджал губы, не рискуя спорить, но явно не соглашаясь с выводами физрука.