— Однако…это я скорее…новичок. — Пальцам директора, видать требовалась работа, и он снова снял очки. — На своей должности я всего лишь два года. Еще многого не знаю. Мне приходится доверять людям. Обратите внимание, вам я тоже верю. Полученный сигнал я…проверю. Приму меры. Ваши финансовые претензии — это не ко мне.
— Не верю, — Эдик обозлясь, решил форсировать события. Он вытащил сотовый телефон, набрал номер.
Директор беспокойно спросил:
— Куда Вы звоните?
— Не волнуйтесь, все будет тип-топ, — заверил Эдик, улыбаясь. — Алло, могу я Горшкова побеспокоить, Анатолия Ивановича?
— Подождите… — директор встрепенулся.
— Да успокойтесь Вы. Анатолий Иванович? Здравствуйте, из Российского музея вас беспокоят. Я его заместитель, он просил передать вам…, простите только что вошел Иван Иванович, передаю трубку. Это насчет картины Серова.
Эдик сунул сотовый телефон в руку Пузырева. И подвинул свой листочек бумаги.
— Анатолий Иванович, здравствуйте…да, новый зам. — Лицо директора словно пригасло. — Я хотел сказать, что реставрация Серова несколько затягивается, извините… — Директор увидел палец Эдика, который настойчиво тыкал в листок бумаги, и лицо его чуть убавило энергии. — И вот еще, Анатолий Иванович, у нас освободились люди, появилась возможность привести в порядок сразу несколько вещей из вашей коллекции…Нет, нет, мне бы хотелось самому отобрать вещи, я заеду к вам…хорошо, сегодня же…да-да…так получилось, что…да, до встречи, Анатолий Иванович.
Пузырев положил сотовый себе в карман, спохватился и передал Эдику. Лоб директора покрылся потом.
— Мне просто дорога репутация Российского музея, — с неприязнью сказал он, — я не могу…так же безответственно рисковать ею. Только поэтому я пошел у вас на поводу. Это не значит, что…простите, как ваше имя — отчество? из головы вылетело…, неудивительно, при ваших новостях.
— Эдуард Максимович Поспелов. Можно просто Эдик. Или Эд. Мы же свои.
— Эдуард Максимович, повторяю, что я… — начал было свою песню директор, но Эдик перебил:
— Ну, хорошо, я понял: Вы — гордость культуры, эталон честности, и все такое. Я только рад сотрудничать с таким человеком. Вопрос в другом — где мои деньги? Пять тысяч долларов. Я должен получить их сегодня. — Эдик, взяв сотовый, нацелил палец в кнопки набора.
— Это…это шантаж? — проскрипел директор.
— Перестаньте. Какой шантаж, если Вы честный человек. Вы меня убедили. Это ваши реставраторы виноваты. Но Вы же не захотите выглядеть ослом, которого подчиненные столкнули в яму. Выбираться придется. Значит, сотрудничать. И подменять коллекцию. Потом Вы все свалите на меня. А пока пришлите пять штук. — Эдик застучал по цифрам телефона.