Перебросив самых «центровых» спецов по подделкам Питеру, Эдик мог быть спокоен за свои будущие доходы и сокровища российской культуры. Их спасут.
Переезд в другую страну — дело всегда хлопотное, а для олигарха тем более. Пришлось пару раз вылетать в Лондон, готовить место жительства. Он купил там квартиру в престижном районе, а также загородный дом, в котором собирался жить сам, с обширным садом, полем для гольфа и крытым бассейном. Настоящий дом со множеством комнат, в котором и положено жить русскому олигарху, дом, где можно устраивать приемы хоть на сотню гостей. Во второй приезд порадовал старушку королеву — взял и просто подарил копию Ренуара, когда его пригласили в Букингемский дворец. Бесплатно подарил, с приветом от Президента России. Королева разрумянилась и заверила Эдика, что Великобритания спала и видела такого гостя, как он. Если ему тут будет кататься не как сыру по маслу, пусть только намекнет — все трения исчезнут. Еле вырвался Эдик из гостеприимного Лондона, где каждый, казалось, мечтал заполучить бесценную копию из Российского музея.
Как ни старался Эдик оттянуть отъезд, но его время все приближалось, приближалось…он уже паковал вещи и отдавал долги, он уже получил документы для выезда своим мальчишкам, деду с бабкой и даже коту, но один вопрос в списке дел, которые необходимо закрыть до переезда, так и переносился из начала списка в самый его конец, пока не остался одним единственным. Вопрос назывался «Танька». Поскольку Людочка восседала теперь в кресле директора, дни ее работы в музее были сочтены. Людочка не увольняла старую врагиню только из-за присутствия Эдика. Едва самолет поднимет его в воздух, экскурсовод Татьяна Витальевна Ратникова точно также вылетит из стен Российского музея. Людочка намеревалась провести серьезную чистку среди кадров, оставшихся после ликвидации Центра реставрации. Теперь конверты с зарплатой предстояло выдавать ей, и она не собиралась кормить чересчур разговорчивые рты. Никому своих планов она, конечно, не выдавала, но все их и так знали, и потому ходили не слышно и на цыпочках. Танька вообще походила на больную. Эдик то и дело натыкался на нее в коридорах музея, но все время откладывал разговор. Из-за нехватки времени. Да и сказать чего — не знал. Да и как это…так все…ладно, потом. Опять потом. Тем более, не знаешь, что сказать мерзавке. Нет, он знал, но знал, что Танька не поверит. Так зачем говорить? Нет, он верит людям. И Таньке верит. Что она его любит. Таких людей надо любить. И он любит Таньку. Если сейчас немножко, то потом — обязательно полюбит. А сейчас что-то все мешает…то ли нехватка времени, то ли память о Распроповиче. Но он ее точно любит. Точно. Неважно, что самому пока в это не верится. Главное, чтобы Танька поверила. А пока он должен верить, что Танька его любит. Он же верит людям…