– Заставлять никто не станет, у тебя есть право выбора. Выслушаешь… хм… установочную лекцию и поедешь домой. Никаких мутных вод вокруг горы Сумеру.
Настя нервно хихикнула.
– Никаких мутных вод – это хорошо, – пробормотала она.
– Но ты же понимаешь, что если не пройдешь инициацию и обучение, тебе будет запрещено пользоваться Силой? Ты уже наворотила со своей дикой вольницей не представляешь сколько. Еще одно самодеятельное магическое вмешательство – и последствия будут очень неприятными.
– А как вы узнаете? – внезапно оживилась Настя. – Заклинание надзора?
Семен поморщился:
– Это тебе не Хогвартс, не путай.
– Я пошутила, – смутилась Настя. – Я же понимаю… Семен, я ведь действительно не знала, что делаю. Только когда встретилась с Дэнгом… – У нее перехватило горло, и она замолчала. – А потом все так закрутилось, – выдавила она после паузы. – Но до приезда в Бангкок я даже не представляла, что происходит.
– Если бы представляла, не со мной сейчас бы беседовала и не здесь, – проворчал Семен.
– А если я соглашусь учиться?
– Ограничения все равно будут, не обольщайся. И даже пожестче. Но возможности… Ты сильная Иная с хорошими задатками, у тебя отличные перспективы. В голове, правда, каша, но это мы исправим. Разберешься рано или поздно.
– В том числе – разберусь, почему не стоит жалеть о Бобби? – тихо спросила Настя.
– Обязательно.
– Знаете, Семен… – Она покачала головой. – Вы, наверное, правы. Наверняка правы. Я ничего не понимаю, тычусь в темноте, как слепой щенок. Но… Светлый Дэнг, которого я считала другом, предал меня. Ради какой-то важной цели. Он наверняка все понимает, да? Он же Высший. – Она охватила руками голову, ставшую вдруг очень тяжелой.
– Твой Дэнг – обыкновенный религиозный… – начал было Семен, но Настя замотала головой.
– Подождите, не сбивайте меня. Пожалуйста. Темный Бобби просто хотел выпить со мной пива и послушать музыку… – Она замялась, мучительно формируя ускользающую мысль. – А теперь… вы говорите, что мне не надо его жалеть. Как Дэнг не пожалел ни меня, ни других Иных.
– Ты поймешь, – с напором сказал Семен.
– Я не уверена, что хочу понимать, – медленно проговорила Настя. – Нет, точно – не хочу.
* * *
Самолет прилетал в неудобное время, слишком ранним утром, и рейс Москва – Новосибирск был заполнен лишь наполовину. Соседние кресла оказались пусты, и Настя, все еще муторно слабая, подняла подлокотники и свернулась калачиком, глядя в серую обивку, на которой угадывались какие-то линии и разводы. Может быть, их можно было расшифровать, прочесть, как книгу, но Настя не хотела этого делать. Гудение мотора плыло, обретало тональность, превращалось в тяжелые, тягучие аккорды. Нарочито грязный, неприглаженный звук. Иногда Настя задремывала, и тогда сквозь эти мучительно знакомые аккорды прорывался надорванный женский голос, поющий о чем-то очень понятном.