Через считаные секунды Анна уже стояла в шипящей полосе пены, прижимая к себе доску, и слушала бешеные удары сердца. Она с каким-то новым, отстраненным любопытством рассматривала мир вокруг себя, замечая детали, до которых ей обычно не было дела. Красно-белая вышка торчит над шапкой джунглей; по-над берегом летят три цапли. Художница из «Сансамая» бредет, сутулясь, по пляжу, вид у нее какой-то виноватый. Ослепительно яркая прозелень воды светится между узорными клочьями пены, оставшейся от разрушенной, потерявшей силу волны… Все было свежо, ярко, выпукло, и Анне на мгновение почудилось, что в случившемся есть смысл; что это – послание, некий толчок к новой, еще неизвестной, но намного более правильной жизни.
Эйфория длилась недолго. Анна тихо рассмеялась, сообразив, сколько адреналина хлынуло в ее кровь за последнюю пару минут. Послание? Несомненно. Она рано отказалась от услуг инструктора – это раз; поездку в Австралию, на серьезную волну, запланированную на следующий год, лучше пока отложить – это два. Вот и все послание. Биохимик, перепутавший адреналиновое опьянение с мистическим откровением… коллеги бы ее засмеяли.
* * *
Анна запрятала воспоминание о чуде в самый дальний уголок памяти, но с одним не смогла справиться: волна теперь казалась ей живым существом, капризным, иногда даже опасным, но по большому счету настроенным дружелюбно. Она чувствовала волну, ловила оттенки настроения и предугадывала по ним движение. Больше того – иногда ей казалось, что они чувствовали друг друга. В тот день между ними возникла связь, и, вернувшись на Слоновый остров, Анна убедилась, что это сродство никуда не исчезло. Ее первый в сезоне серфинг походил на встречу со старым другом, с которым не виделись сто лет. Настороженное напряжение быстро сменилось чистой радостью. Минутная неловкость развеялась словно дым, и на ее месте как ни в чем не бывало возникло старое взаимопонимание. А впереди еще целая неделя ежедневных встреч и разговоров, чтобы насытиться перед новой разлукой…
Однако сегодня что-то пошло не так. Анна никак не могла найти контакт, вернуть удивительное чувство волны, состояние, когда тело само угадывает нужные движения. Видимо, вчера она от жадности перетренировалась и не успела восстановиться. Анна пыталась сосредоточиться, ухватить нужный настрой, но раз за разом срывалась с доски. Снова ловила волну – и вроде бы делала все правильно, не отвлекаясь ни на долю секунды, но привычные действия не давали результата.
С каждым падением Анна все больше убеждалась: дело не в ней. С самим океаном происходит нечто неуловимо странное. Непонятные, тягостные ощущения: словно вода утратила свои свойства и обрела новые, стала густой и в то же время рыхлой. Неправильной. Как будто кто-то тянул волну назад, мешая ей катиться к берегу. Чуть медленнее. Чуть неохотнее. Помимо воли на ум Анне все чаще приходили съемки, сделанные перед цунами. Невыносимо неправильное зрелище стремительно уходящей от берега воды. Обнаженное дно, дышащее необъяснимым ужасом. И – вспухающий на горизонте вал…