Бенони пододвинулся к Хаммонду, уверенный, что тот по привычке отведет от него беду.
— Блоссом плохая! Она обещала, что будет меня ублажать и никому не скажет.
— Врет он, масса Хаммонд, сэр! — Блоссом попробовала вырваться, но Лукреция Борджиа вцепилась в ее подол еще крепче. — Вот что он мне подарил! — Она вытащила из-под платья золотой медальон на цепочке. — Он сказал, что это — подарок миссис Августы, но он отдает его мне, чтобы я ему уступила, а в случае чего валила все на Драмжера.
Лукреция Борджиа, повинуясь кивку Хаммонда, сорвала медальон с шеи девушки и отдала хозяину. Тот мельком посмотрел на вещицу и сунул ее себе в карман.
— Эй, Тамерлан, Такуба! Отведите Бенони в чулан и заприте его там. Мы продадим его с аукциона в Новом Орлеане. Кнута он не попробует, иначе мы испортим его нежную кожу и не получим за него хорошую цену. А продать его придется: я не могу оставлять у себя лжецов. Блоссом тоже будет продана: она беременна, так что и от нее пора избавиться.
Бенони рухнул в пыль, подполз к Хаммонду, обхватил его колени.
— Масса Хаммонд, сэр, не продавайте меня! Не продавайте, масса Хаммонд! Я не смогу жить без матери, без всех вас! — Тело паренька сотрясалось от истерических рыданий, однако Хаммонд равнодушно расцепил его руки и оттолкнул носком сапога. Взглянув на Лукрецию Борджиа с молчаливой просьбой одобрения своих действий, он получил от нее довольный кивок.
Следующий поступок Хаммонда оказался неожиданным. Он поднялся, перешагнул через безутешного Бенони и подошел к Драмжеру, по-прежнему распростертому на мешках. Его пальцы легонько дотронулись до кровоточащих плечей юноши, скользнули по вздувшимся рубцам у него на спине.
— Теперь я тебе верю, Драмжер. — Хаммонд замялся, не смея произнести слова, пришедшие ему на ум. Он не мог сознаться, даже самому себе, что совершил ошибку; признать перед Драмжером, тем более перед сборищем рабов свою неправоту было немыслимо. Поступки белого в отношении негров не могут быть неправедными. Однако никто не мешал ему исправить оплошность. — Олли отнесет тебя к Жемчужине. Она несколько дней полечит тебя. Старая Люси знает травы, которые залечат твою спину. — Перейдя на шепот, предназначенный для ушей одного Драмжера, он продолжил: — Как насчет Нового Орлеана, Драмжер?
— Вы собираетесь продать меня вместе с Бенони?
— Что ты, какая продажа! Ты — мандинго, ты нужен мне на развод. Будешь моим личным слугой. В этот раз я оставлю Брута дома, а тебя возьму с собой.
— Вот это мне по вкусу, масса Хаммонд, сэр! Мне хочется поехать с вами. Хочется быть вашим слугой.