– Нет, но у меня есть несколько копий.
– Нельзя ли их получить? Я позабочусь, чтобы их непременно вернули.
– Конечно, если это вам поможет… Лейтенант, нам нужно увидеть сына.
– Понимаю. Я распоряжусь.
Ева вышла из дома и сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от горечи во рту. Потом перевернула фотографию гибкого, красивого Кенби, снятого вместе с соучениками, и постучала пальцем по штампу «Портография».
– Буди Хастингса, – сказала она Пибоди.
Рорк не спал; впрочем, сон никогда не был для него предметом первой необходимости. Он не разделял отвращения жены к лекарствам, но не нуждался в таблетках, которые могли бы подстегнуть его энергию. Для этого было достаточно кофеина и нервов.
Сиобан Броди действительно была его матерью. Теперь он в этом не сомневался. Патрик Рорк умел манипулировать данными, но с сыном тягаться не мог.
На это ушла бо́льшая часть ночи, и все же Рорк откопал нужные сведения.
Записи о регистрации брака не было, но, судя по тому, что он узнал о Сиобан, та верила, что перед богом они муж и жена.
Однако Рорк обнаружил запись о собственном рождении. Почему-то раньше ему не приходило в голову сделать это. Свидетельство было запрятано глубоко и умело. Видимо, у старика были на то свои причины. Но если ты продолжаешь копать, если у тебя есть для этого время и серьезная причина, в огромном кладбище данных можно найти что угодно.
Он был на целый год младше, чем думал. «Что ж, неплохо», – подумал Рорк, добавив в кофе немного виски. В графе «мать» стояло имя Сиобан Маргарет Мэри Броди, в графе «отец» – имя Патрика Майкла Рорка.
Какой он отец? Просто донор спермы, подумал Рорк, сделав глоток кофе.
Скорее всего, она сообщила эти сведения тому, кто их требовал. Патрик наверняка не обрадовался, узнав, что его имя фигурирует в официальном документе. В его намерения это не входило, а скрыть свидетельство было легко.
После родов Сиобан не работала, но Рорк сумел обнаружить свою и ее медицинскую карту. В то время и мать, и ребенок были вполне здоровы.
А потом с юной Сиобан стали раз за разом происходить несчастные случаи. То сломанная рука, то треснувшее ребро…
Ублюдок гребаный! Все эти месяцы он продолжал бить ее.
Полицейских отчетов не было, но Рорк этого и не ждал. Ни у кого из соседей не хватило бы духу позвонить в полицию только потому, что мужчина плохо обращается с женой. А если бы и хватило, Патрик Рорк живо положил бы этому конец. Несколько фунтов в лапу полицейскому и несколько зуботычин тому, кто осмелился вызвать этого полицейского.
Рорк зажег еще одну сигарету, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.