При свете восковых свеч, зажженных над камином, ее красота не приняла того характера непринужденности и расслабленности, который должен был бы принести ей отдых. Напротив, очертания рта казались более жесткими, а складка, пересекавшая ее красивый чистый лоб, свидетельствовала о напряженной работе мысли.
В дверь осторожно заскреблись. Диана быстро вскочила и пошла открывать дверь. Вошел Жарнак.
– Вам удалось увильнуть? – улыбнувшись, спросила Диана.
– Я выбрался из передряги после нескольких мастерских уколов, нанесенных мною в непосредственной близости от короля. Он видел мою отвагу. Если через час я смогу занять свое место подле короля, он будет уверен, что я не был этой ночью в Лувре и находился во Дворе Чудес.
Диана оставалась задумчивой.
– А эти бандиты? – спросила она наконец. – Они защищаются?
– Я был там только в начале схватки.
– Но, может быть, эта экспедиция оказалась опаснее, чем предполагалось?
– Опасной для кого? – спросил Жарнак, пристально глядя на Диану де Пуатье.
– Ну… для тех, кто атакует…
– Для… короля… например.
– Короля, дофина, вас лично…
– Мадам, если вы хотите спросить, что я об этом думаю, то я не верю, что король может быть убит или даже ранен в этом деле…
– Почему же? – воскликнула Диана, разоблачая себя.
Жарнак улыбнулся. Он понял, о чем подумала Диана.
– Ну, – протянул он, – потому что король не может вмешиваться в подобные передряги. Уже и того много, что он появился там, хотя мне непонятно, что его там так интересует. Ясно одно: он не будет подставляться… Бандиты не тот враг, что достоин его шпаги…
– Вы правы, – пробормотала Диана. – У короля есть более могущественные враги, чем бандиты или солдаты Карла Испанского.
– О каких это врагах вы говорите, мадам?
– Старость… Болезнь…
– Король же в расцвете сил…
– Но ведь когда-нибудь он умрет, и это не понравится Богу…
– Вы станете королевой, мадам, – сказал Жарнак, – у вас будет больше власти, чем у мадам дофины…
– Хочу уточнить: при раздаче чинов и почестей?
Жарнак поклонился.
– А вы, мой дорогой граф, кем станете вы, если несчастье поразит королевство?
– Я, мадам? Я, вне всякого сомнения, останусь бедным дворянином, каковым и теперь являюсь. Кто я такой, чтобы выигрывать или терять при смерти короля?
– Следовательно, вы полагаете, что ваши друзья тогда позабудут о вас?
Жарнак хранил молчание. Диана де Пуатье поняла, что с подобным мужчиной нельзя говорить недомолвками.
– Итак, – повторила она, – вы полагаете, что ваши друзья вас забудут. Вы думаете, и я забуду… я, которой вы оказали самую сильную поддержку! А так как я больше, чем кто-либо, заинтересована в сохранении вашей поддержки, то постараюсь не забывать о вас! А первое мое действие, граф, сводится к тому, чтобы узнать у вас, чего вы, собственно говоря, хотите, чего вы пожелаете… И что вы на это ответите?