– Всё очень просто. Этот дом подарен мне… тем, кто был мне очень дорог.
– И это от него все эти предосторожности, это убежище?
– Нет! От другого… Он, может быть, имел право на меня, но я ему изменила в тот день, когда мне подарили дом.
Рагастен поклонился, поняв, что здесь скрыта мрачная история любви и ненависти, в которую хозяйка не хотела углубляться.
Мадлен опустила голову, видимо, предаваясь мучительным воспоминаниям. Но очень скоро она опомнилась и добавила:
– Тогда я не думала, что это убежище сможет когда-нибудь использоваться по-другому. Как бы там ни было, я счастлива предложить его вам! Только, – добавила она, – я тоже буду вынуждена просить у вас убежища на всё время, пока будет продолжаться этот опасный визит…
– Мы же у вас в гостях, мадам, – ответил Рагастен, – и мы пользуемся вашим гостеприимством.
Сказав это, Рагастен подал знак Спадакаппе оставаться подле неизвестной и выбрался из подвала. Через десять минут он вернулся в сопровождении Беатриче и Жилет.
Беатриче приблизилась к Мадлен.
– Мадам, – сказала она своим музыкальным голосом, который делал ее такой трогательной, – шевалье, мой муж, открыл мне, скольким мы вам обязаны. Хотите стать моей подругой? Позвольте обнять вас в знак дружбы…
При этих словах неизвестная сильно побледнела и отпрянула почти с ужасом.
– Простите меня, мадам, – ответила Мадлен сдавленным голосом, – я недостойна предложенной мне дружбы. Нет… Недостойна… Ни о чем не спрашивайте меня, прошу вас… Считайте меня своей скромной служанкой… Но будьте уверены, я никогда не забуду ваш нежный голос… Никогда!
– Бедная женщина! – прошептала Беатриче. – Как она должна страдать!
Мадлен не слышала этих слов. Она была занята: закрывала вход в подвал. Впрочем, операция эта была довольно простой и состояла в нажатии на пружину, размещенную внутри бочки. Пружина распрямлялась и закрывала вход в подвал.
После чего Мадлен вернулась в большое помещение и уселась в сторонке, закрыв лицо ладонями, словно желая отгородиться от остального общества. А прочие персонажи, собравшиеся в подвале, тоже хранили молчание. Побледневшая Жилет держалась не менее стойко.
Рагастен на всякий случай положил рядом с собой два заряженных Спадакаппой пистолета. Так они просидели минут двадцать.
– Пришли! – сказала Мадлен Феррон. – Теперь крайне необходимо, чтобы каждый из нас ничего не говорил и не двигался. Погасите огонь. Достаточно ничтожной полоски света, чтобы раскрыть наше убежище. Рагастен погасил восковую свечу.
В подвале воцарился полный мрак.
Став у лаза в подвал, Рагастен, со шпагой в руке и пистолетом, ждал…