Питт со вздохом продолжал свой рассказ.
– Я виделся с Каделлом, – произнес он мрачно, не отрывая глаз от лица тетушки. – Он считает, что с него могут потребовать деньги. И миссис Таннифер услышала обрывки разговора, в котором речь шла о необходимости раздобыть крупную сумму, но точная цифра не называлась.
– Однако ведь шантажист же не требует денег, – заметила старая дама. – Во всем этом нет никакого смысла!
Не успела она произнести эти слова, как ей в голову сама пришла неожиданная мысль. Однако леди Камминг-Гульд отказывалась в это верить. Этого не могло быть… это было предательством. Она делала именно то, чего добивался этот негодяй… она пошла у него на поводу!
– Полная ерунда! – громко произнесла она вслух.
Томас не стал спорить. Они еще немного поговорили, и он откланялся. Но даже после того, как полицейский ушел, Веспасия продолжала думать об их разговоре. Она чувствовала себя очень несчастной и провела долгий вечер в полном одиночестве.
Пока Питт общался с Веспасией, Шарлотта на своей кухне наливала чай Телману, который зашел в надежде на то, что его начальник уже вернулся домой. Судя по выражению лица инспектора, ему было, с одной стороны, неудобно, а с другой – приятно, что Томас где-то задержался и единственными слушателями его рассказа оказались Шарлотта и Грейси.
Сэмюэль с благодарностью отхлебнул чаю и расслабился. Было бы здорово снять ботинки – его ноги просто горели, – как это сделал бы Питт, но это было бы уже слишком.
– Ну, и?.. – нетерпеливо произнесла Грейси, наблюдая за мужчиной от умывальника. – Вы ведь заявились не за тем, штоб чаи здеся распивать?
– Я пришел переговорить с мистером Питтом, – ответил полицейский, стараясь не встречаться с ней глазами.
Мисс Фиппс с трудом сохраняла спокойствие. Шарлотта видела ее нетерпение: худая грудь девушки вздымалась, когда она пыталась сделать глубокий вдох.
Рыже-белый кот Арчи прошел через всю кухню, нашел себе местечко перед плитой и уселся.
– То есть вы не верите, шо мы усе ему передадим? – тихо спросила служанка.
Телман повернулся к ней, почти полностью забыв о хозяйке дома. Сама мысль о том, что Грейси думает, что он ей не доверяет, была ему крайне неприятна. Видно было, как он борется с самим собой.
Но горничная не собиралась помогать ему. Она ждала, сложив руки на груди, и на ее худом лице было написано нетерпение.
– Дело не в доверии, – произнес наконец Сэмюэль. – Просто дело идет о расследовании полицией серьезного преступления.
На несколько мгновений Грейси задумалась, а потом вдруг предложила:
– Вы, наверное, хочете покушать?