Всё это было очень странно и для самого Вадима Алексеевича тоже. Напряжение он снял, но непонятная ему самому неудовлетворённость осталась. Обычно после контакта с женщиной он вполне успокаивался дня на три, иногда и больше, если сильно уставал на работе. Но всегда был доволен. И Александра ни разу не подвела его в прошлом, всегда удовлетворяла по полной программе, выполняя все его желания. Что же случилось теперь? Вадим Алексеевич вполне отдавал себе отчёт в том, что смог взять Александру только после того, как, зажмурившись, оживил в памяти утро на озере и представил, что утаскивает на мягкую траву податливое тело Агаты. Саму по себе Александру он не хотел. И как это понимать, скажите на милость? Живи они столетия на четыре раньше, сказал бы, что Агата его заколдовала. Так ведь и случалось с людьми, наверное. Не могли объяснить вот такое, непривычное для себя желание, и виноватой оказывалась женщина. И не одна ведь закончила жизнь гораздо раньше положенного срока и в огне костра. Но теперь-то другие времена. Цивилизация! И надо решать вопросы по-другому. Только вот, как их решать, не мог сказать никто, и сам Вадим Алексеевич не знал этого тоже.
Он долго сидел в своём любимом кресле, слушая тихую оркестровую музыку и размышляя. И принял, наконец, решение, что ему надо выбираться из этого капкана, в который он негаданно угодил. Любым путём выбираться, хоть даже и придётся отгрызть собственную лапу, как делают волки. Только бы уйти живым! Забыть уединённый домик и тихие вечера в лесу, забыть озеро, забыть Агату. Она не желает иметь с ним ничего общего. И не надо. Он будет и дальше преспокойно жить своей жизнью, как делал это много лет до встречи с ней. И не надо ему никакой романтики. Вот придёт зима, и он отправится на какой-нибудь из этих фешенебельных курортов в Швейцарии, прихватив с собой тщательно выбранную красотку, отвечающую его представлениям о женской красоте. Только не с голубыми глазами, нет, ни в коем случае. Пусть будут карие, как у Алисы, или на худой конец зелёные, но только не голубые, как мартовское небо, иногда темнеющие до глубокой синевы. И будет он в своё удовольствие скользить на лыжах по горным склонам, наслаждаясь своим телом и встречным ветром. А потом кувыркаться в постели с красоткой до полного изнеможения. И снова лыжи, и опять красотка. Вот! И никаких упрямых колючих голубоглазых женщин не будет больше в его жизни. И хорошо! И замечательно!
Так уговаривал он себя до глубокой ночи, не забывая подливать коньяк в милый сердцу пузатый бокал. И почти уговорил. Уснул поздно. Утром встал хмурый, но преисполненный решимости выполнить всё, что надумал, сидя в любимом кресле. Только-только успел сварить себе кофе, как появилась Мария Прокофьевна – видно Евгений Семёнович вызвонил её в деревне и, скорее всего, привёз обратно в город, чтобы шефу жизнь облегчить. Ишь, заботливый какой.