– Может, я обладаю способностями к самоисцелению. Сломал шею, по всем медицинским показателям умер, но потом восстановился и воскрес.
– Бред!
– Знаю. Но я же здесь. Как еще это объяснить? – Теперь я сакраментальным вопросом загнал Ди в тупик.
– Как же ты выбрался из могилы? Если ты исцелился, почему этого не обнаружили до похорон? Как ты сбежал? Процарапал гроб изнутри и пробрался наверх?
– Кто-то меня вытащил. Обо мне знали. Кто-то обнаружил мою способность, выждал и в нужный момент сделал свое дело…
Кардинал бы не упустил такой случай. С его подробными досье в архивах, его тягой к сверхъестественному. И тот сон, который он мне пересказывал, – про парня, которого не берут пули, который невредимым прошел сквозь прицельный огонь, – может, это и не сон, может, это Кардинал испытывал мою память… Что, если поэтому он мной и заинтересовался?
– Это единственный возможный вариант, – сказал я вслух, уже наполовину веря в него. – Других нет.
– Есть, – тихо возразила Ди.
– Что?
Она уставилась на свои скрещенные руки:
– Хочешь послушать полный бред?
– Выкладывай, Ди. Делись.
– Хорошо. – Она начала раскачиваться. – Ты – призрак.
– Да ладно, не дури.
– Я же сказала, это бред.
– Ди, я… Да ты дотронься! Разве я похож на призрака?
– Не знаю. Может, они материальны и ничем не отличаются от обычных людей. Вдруг ты зомби, упырь, вампир?
– Ты веришь в такие вещи? – Я подумал, что ослышался.
– Нет. Просто предлагаю разные варианты. Еще хочешь? Могу продолжить.
– Давай.
– Тебя похитили из могилы инопланетяне и оживили. Тебя выкопал сумасшедший ученый и сотворил нового Франкенштейна. В могилу просочилась живая вода, и ты ожил. Ты клон – генетики создали нового Мартина Робинсона, заполучив образцы тканей старого.
Я расхохотался, но Ди оставалась серьезной.
– Бред, – подтвердил я. – Инопланетяне? Клоны? Зомби? Давай ближе к реальности. Я здесь, я настоящий, я живой. Надо только объяснить, как это получилось. Надо как следует разобраться. Я год прожил другим человеком. Мне надо знать, как я стал Капаком Райми.
– Может, ты и не стал. Может, этот год тебе померещился.
– Ди… – простонал я.
– А что? Остальное действительно бред, я только хотела показать, какая чушь твоя версия. Но сейчас я всерьез. Ты на год погружаешься в амнезию, даже не замечаешь, что не можешь вспомнить прошлое, и остальные тоже не замечают, не задают вопросов и не удивляются, что ты ничем не можешь подтвердить свою личность? Вот она реальность, Мартин. Твоя жизнь, твоя смерть, наш брак, твое прошлое. Ты был учителем, теннисистом, хорошим человеком и любящим мужем. Вот она реальность. А кем ты был там, в городе?