– А теперь, Морозов, расскажите, что с вами стряслось и почему вы скрываетесь, – предложил Бессмертный. – Я предчувствую тут неплохую задачку…
– Простите, не могу, – сказал я, подумав. – Или же могу рассказать примерно половину – но тогда вы, как частный пристав Вейде, тоже увидите во всем случившемся мою вину.
– А вторая половина, очевидно, связана с дамой?
– Да. И потому я должен молчать.
– Весьма похвально. Что же, тем любопытнее. Излагайте первую половину! Я, видите ли, мастак решать уравнения со многими неизвестными.
– Морозов, подумай хорошенько, – предостерег Сурок. – Если мы, зная все обстоятельства, не догадались…
Его слова нуждались в переводе на общепонятный язык: если я не догадался, потому что родич наш Вихрев и не пытался…
Тут наконец принесли четыре большие фаянсовые кружки с пивом, топорщившим пенные шапки. Артамон страшно обрадовался – здешнее пиво он оценил по достоинству, Сурок же остался к нему почти равнодушен. Толстая девка доставила нам блюдо с желтым вареным сыром, в котором виднелись семена тмина, это местное лакомство тоже не всем приходилось по вкусу, но я его ел охотно, оно напоминало мне ту заварную пасху, какой угощали меня в детстве, только она была куда как слаще.
Мы молча сдули пену и отпили. Мне следовало принять решение, и я, глядя, как неторопливо Бессмертный пьет свое пиво, его принял. Что-то в этом человеке было мне симпатично – возможно, его равнодушие к мнению окружающих. Я бы не мог спокойно сидеть в погребке с людьми, двое из которых с трудом скрывают свою вражду ко мне, я бы и не оказался в обществе таких людей! Он же видел во мне живую загадку – прочее его мало беспокоило.
Я поверил в то, что он способен решать загадки, а что до его прозвищ и стычек с канонирами – не моя забота!
– Извольте, я расскажу вам первую половину моих злоключений, – сказал я. – Несколько дней назад, поздно вернувшись домой, я столкнулся с человеком, убегавшим из дома на Малярной улице. Я поднялся к себе и у самой двери обнаружил убитой молодую женщину… мою любовницу… Я побежал за убийцей, не догнал его, вернулся, и был захвачен в плен квартирными хозяевами и соседями. Они утверждали, что я провел вечер с бедной женщиной, поссорился с ней оттого, что она собралась выйти замуж за другого, почтенного рижского обывателя, и заколол ее своим кортиком.
– А что, на кортике были следы крови? – полюбопытствовал Бессмертный.
– Нет, разумеется… Погодите, про кортик сказал уже частный пристав! Соседи просто кричали, что я убил Анхен. Меня до утра заперли в подвал, утром я имел беседу с квартальным надзирателем Блюмштейном. Вечером же ко мне пожаловал частный пристав Вейде. Он догадался увязать смерть бедной Анхен со смертью ее родственницы, случившейся в мае. Девушку нашли мертвой в каменном амбаре… это был склад Голубя… Она также оказалась заколота кинжалом…