Казалось, прошли часы, прежде чем я вышел из нее, завязал презерватив и бросил его в мусорную корзину.
Когда я вернулся, то подмял ее под себя и через несколько минут уснул.
В какой-то момент я почувствовал, что она зашевелилась подо мной. Я протянул руку и поймал ее запястье, когда она уже встала. Она посмотрела на меня и попыталась вырваться.
- Мне просто нужно в ванную. - Хрен ты меня оставишь, - полусонно пробормотал я. Она кивнула, и я неохотно отпустил ее руку и задремал.
Карточный домик.
Эйвери.
Я вернулась домой в два часа ночи. Распахнула входную дверь, толкнув ее, закрыла за собой и cняла обувь. Опустившись на стул в прихожей, я закрыла лицо руками.
У меня голова шла кругом – я полностью отклонилась от курса и потеряла контроль. Я не могла свыкнуться с мыслью, что моя Сьюзен была мамой Ксандера. Я никогда не совала нос в ее жизнь, никогда не спрашивала о ее детях и муже. Она всегда была скрытной – никогда не произносила ни одного имени. Всегда были "мой сын" и "мой муж". Я была благодарна ей за то, что она для меня сделала, поэтому никогда не стремилась узнать больше.
Ощущение того, что от меня что-то скрывают, усилилось, когда появился Йен. Не нужно было говорить, что он брат Ксандера, сходство было поразительным. Единственное отличие было в том, что Ксандер крупнее, а у Йена волосы более светлые.
Что-то ужасное случилось в этой семье, и я боялась узнать правду.
Я подпустила к себе Ксандера слишком близко, но я не смогу справиться с предательством людей, которым доверяю. Даже Сьюзен была другой - нервной и испуганной – будто бы то, что мы с Ксандером вместе, было ее худшим кошмаром. Она сделала все, что могла, чтобы убедиться, что я не узнаю, кто ее муж и дети. Я просто не могла понять зачем.
Я услышала звук подъезжающего автомобиля и выглянула посмотреть, кто это, но фары уже потухли. Я надеялась, что это Элли. Она стала приходить домой чаще, хотя и очень поздно. Но теперь она по крайней мере приходила домой. В дверь постучали, и через прозрачную стеклянную дверь я увидела Ксандера. Он стоял там, засунув руки в карманы. Его волосы были растрепаны, а взгляд глубоких глаз был хмурым, что несколько портило его лицо.
Я смотрела на него, но не была уверена, что хочу впустить его, потому что чем дальше я впускаю его в свою жизнь, тем больнее он сможет мне сделать. Он кивнул в сторону двери, подавая мне знак, чтобы я открыла ему, но я не могла сдвинуться с места. В моей натуре было заставить людей открыться мне, чтобы я смогла помочь им. Ксандер был запечатанным наглухо склепом, и если он не мог впустить меня, то почему я должна делать это?