– Я знаю, мне уже рассказала об этом Эдна, – ответил Влад, вглядываясь в резкие черты Асата.
– А вот, – женщина подвела Владислава к другой пиктограмме, – твоя мама и я.
С пиктограммы на Влада смотрели две всадницы, одетые в длинные платья для верховой езды – Владислав про себя назвал эти платья амазонками. В девушке повыше, в лиловой амазонке, восседавшей на белой лошади, безошибочно угадывалась Веренея. На её губах бродила лёгкая усмешка. Но всё внимание Влада было приковано к всаднице на чёрной лошади, одетой в тёмную амазонку, строгой и грустной. Береника была явно не в духе и даже не пыталась это скрывать.
– Эта пиктограмма сделана через три года после того, как Береника окончила школу, – сказала Веренея. – Ей здесь двадцать лет. Помню, в тот день я едва вытащила её на эту верховую прогулку. Она в то время была в глубокой депрессии, ото всех отдалилась, замкнулась в себе… И вскоре ушла в мир лердов.
– Вы не знаете, почему она решила уйти? – спросил Владислав, с трудом отрывая свои глаза от огромных грустных глаз матери.
– Нет, – помедлив мгновение, ответила Веренея. – Мы были довольно близки с Береникой, но в свою душу она не пускала никого… Кстати, Влад, обращайся ко мне на «ты», ну что это такое: «вы» да «вы», – продолжала эльфийка. – Что, сложно вот так, сразу, перейти на «ты»? – спросила она.
Влад кивнул.
– Ничего, – с улыбкой ответила женщина, – я подожду.
Они подошли еще к одной пиктограмме. С неё на Владислава смотрел стройный молодой эльф в белой тунике и белых широких брюках.
– Мой старший сын, брат Иды, Ясен, – сказала эльфийка. – Он два года назад окончил обучение в Греале и теперь занимается, как он сам говорит, исследованием горных растений. Дома бывает намного реже, чем нам всем хотелось бы… Ну что, пойдем, я покажу тебе дом, – после паузы предложила Веренея.
Влад кивнул – он был совсем не прочь осмотреть дом, вот только передвигаться после сытного обеда было немного тяжело.
Эльфийка открыла дверь в одну из комнат первого этажа, и в лицо Владиславу ударил жаркий влажный воздух. Ему показалось, что он попал в оранжерею – вся комната была заставлена огромными глиняными горшками, в которых росли цветы. Цветов было множество, а кроме них в комнате росли папоротники, лианы и ещё какие-то неизвестные Владу растения.
– Это наша домашняя оранжерея, – улыбнулась Веренея. – Здесь Ида круглый год занимается цветоводством.
Влад и Веренея прошли в следующую комнату. Эта комната напоминала музейный зал: по всему периметру были расставлены небольшие обтянутые кожей тумбы, с которых «смотрели» стеклянные, мраморные, металлические и деревянные кошки и лошади. Их были сотни – разного размера и окраса, замершие в различных позах: спящие, умывающиеся и дерущиеся кошки, несущиеся галопом и мирно пасущиеся лошади…