– Но подумай, Сандокан, и о том, что станет с Момпрачемом без его Тигра Малайзии. С тобой он затмил бы Лабуан и все другие острова нашего моря, он заставил бы дрожать тех, кто истребил твою семью, кто угнетает твой народ. Есть тысячи малайцев, даяков, бугисов, которые только и ждут твоего клича, чтобы собраться под знамена Тигра Малайзии.
– Я думал обо всем этом, Янес.
– И что говорит твое сердце?
– Оно обливается кровью.
– И тем не менее ты готов уничтожить свое могущество ради этой женщины.
– Я люблю ее, Янес. Ах! Я бы не хотел быть больше Тигром Малайзии. – И пират в отчаянии сжал голову руками, точно хотел задушить те сомнения, которые терзали и мучили его мозг.
Уже всем было понятно, что приближается шторм. И, действительно, к девяти часам вечера ветер начал дуть с такой силой, что волны запенились барашками и стали яростно биться о борта кораблей. Но пираты приветствовали это радостным криком, нисколько не боясь урагана, который мог стать для них роковым.
И на другой день море оставалось бурным. Длинные волны пересекали его широкое пространство и сталкивались, с ревом заставляя крениться и нырять носом пиратские суда. В небе клубились черные облака, ветер усиливал свои порывы.
Иной капитан, взглянув на это море и это небо, заторопился бы скорее к ближайшей бухте, но Сандокан, зная, что он уже всего в семидесяти или восьмидесяти милях от Лабуана, скорее согласился бы потерять свои корабли, чем задержаться где-нибудь и переждать бурю.
– Сандокан, – сказал Янес, беспокойство которого все нарастало, – смотри, как бы нам всем не оказаться за бортом и не нахлебаться воды.
– Ничего, – отвечал тот. – Наши суда очень прочные.
– Но надвигается настоящий ураган.
– Я не боюсь его, Янес. Мы успеем дойти до цели – Лабуан уже недалеко. Ты видишь остальные суда?
– Мне показалось, я видел одно к югу. Темнота такая, что не видно дальше ста метров.
– Если они и потеряют нас, то встретимся на Лабуане.
– Но они могут погибнуть, Сандокан.
– Я не отступлю, Янес!
– Будь осторожен, брат, – сказал тот, покачав головой.
В этот момент ослепительная молния разорвала темноту, осветив море до самого горизонта, и следом прокатился страшный гром.
Сандокан быстро пересек палубу и сам встал к штурвалу. Все вокруг словно вздыбилось и встало вверх ногами. Облака стремительно неслись по небу, то поднимаясь высоко, то опускаясь так низко, что касались своими краями волн. Молнии вспыхивали одна за другой, а гром грохотал почти беспрерывно.
Но Сандокан не уступал и не сворачивал с курса, бросая безумный вызов стихии.