За деревьями мелькали иногда заброшенные, ныне густо заросшие разнотравьем, деревни. Большую часть изб сожгли опричники, те же, что уцелели, укоризненно хмурились черными провалами окон, словно бы спрашивая – за что ты нас так, великий государь? За что ты так свой народ не жалуешь?
Хилово, однако, уцелело. С десяток домов с усадебками, каменная небольшая церковь и даже новострой – стуча топорами, мужички споро возводили самые настоящие хоромы. Рубили в обло – «кружком» – так скорей выходило, да и бревна, подсыхая, садились друг на друга накрепко. Избы в большинстве своем выглядели очень даже справно: просторные, на высоких подклетях, как и принято строить здесь, на болотистом и промозглом севере.
Матушка Параскева рассказывала, что земли сии были пожалованы Иоанном Васильевичем какому-то знатному опричнику, и поныне не утратившему благоволения государя. Оттого и такая ухоженность, зажиточность даже, особенно если сравнивать со всей остальной нищей и запустелой Русью.
Невдалеке от околицы, на заливном лугу, паслось стадо коров. Пастухи – старый седобородый дед и белобрысый босоногий мальчик – завидев важных путников, низенько поклонились.
– Хилово – деревня ваша? – уточнила с коня княжна.
– Не деревня, матушка, – продребезжал дед. – Село!
Маша согласно кивнула:
– Пусть так. В церкви вашей творят ли службу?
Пастухи тревожно переглянулись.
– Что ты, что ты, боярышня-свет, – опасливо заблажил старик. – Опоганили церкву-то нашу… не буду уж говорить – кто. Конями, стыдно сказать, заезжали, а потом затащили девок, да…
– С той поры сам диавол там поселился, – пастушок тряхнул головой, перебивая деда, видно ну очень уж хотелось парнишке поговорить с такими важными и – сразу видно – знатными людьми, коих тут, в селе, можно было встретить нечасто.
Впрочем, старик не дал мальчишке договорить – ухватил за ухо:
– Молчи, паскудник! Старших не перебивай, ага…
– У-у-у, – заревел, вырываясь, пастушок. – Пусти, пусти, деда-а-а…
По поводу заброшенной церкви Маша и вступивший в беседу король так ничего больше и не узнали. Старик упорно молчал, не дал говорить и парнишке.
– Может, в плети их взять, или лучше дать денежку? – шепнула жениху невестушка. – Быстро разговорятся!
– Подожди, – Магнус мотнул головой и попросил старика отпустить мальчишку с ним – показать дорогу на луга. Не за просто так, конечно.
Получив «новгородку», старик заметно подобрел, но разговорчивее от того не стал, однако ж пастушонка отпустил без всяких вопросов.
– За мной поезжайте, господа бояре, – сверкнув серыми глазами, мальчишка обрадованно махнул рукой. – А я тут, впереди вас, побегу.