– А потом, я поняла, что он придает мне шарма и некую загадку, – с улыбкой повторила слова Эммы Реджина.
Эмма усмехнулась и, прошептав, – ты лжешь, – накрыла своими губами губы Миллс.
Реджина сразу же ответила на поцелуй, но не углубляла его как в прошлый раз, давая все шансы действиям Свон. Но Эмма не спешила, она не хотела испортить момент. Она сама давала возможность вести и быть главной Реджине, понимая, что ей это нужно. Она хотела доказать и ей и себе, что Реджина сама этого хочет. Эмма придвинулась поближе, не разрывая легкого поцелуя, и положила свои руки на талию Миллс, не ниже и не выше, все в точности по дистанции.
Эта игра надоедала с каждой секундой. Этот школьный поцелуй не устраивал ни ту, ни другую сторону. Поэтому положив руку на шею, Реджина углубила поцелуй, немного придвигаясь к телу Эммы плотнее.
Свон приняла правила игры, отвечая на все действия Миллс. Но это Эмму не совсем устраивало, хоть и большего она позволить себе не могла. Руками она скользила по спине брюнетки, но только по спине.
Одним резким движением Реджина оказалась на коленях Свон. Зарываясь руками в волосы блондинки, и всем телом прижимаясь к ней, Миллс продолжала страстно ее целовать.
Что же ты творишь? – задавала про себя вопрос Эмма, а сама не понимала, что же ее сдерживает. Почему она не может проявить настойчивость, почему не переступит через эту дурацкую границу, которую Миллс установила, но ведь позволяла ее переступить. Да и все теперешние действия брюнетки говорят о том, что она не против, что она разрешает, но… Но Эмма дала обещание, от которого сама уже взвывает… Напряжение и нарастающее возбуждение не позволяет Эмме продолжить эту пытку. Она сама отрывается от таких сладких губ, но руки продолжает держать на талии и молча, пронзительно смотрит в карий такой же возбужденный взгляд.
Миллс усмехается и слезает с коленей, вставая с дивана.
– Спокойной ночи, – брюнетка сама не понимает, что же на нее нашло, что она почти позволила себе. Не Эмме, а себе практически перейти границу.
– Может… – подорвалась Эмма и подошла поближе к Миллс, смотря в глаза, – хотя… нет… спокойной ночи, сержант.
– Не надейся, ничего бы не было, – сказала Миллс, уходя в спальню.
– Я и не пыталась, – усмехнулась блондинка, и налив себе еще бокал, моментом выпила его. И посмотрев на бутылку, поняла, что ночь предстоит длинная и безумно тяжелая, как на мысли, так и на ощущения.