Реджина встала лицом к Свон и улыбнулась. Пропуская через пальцы белые локоны, Миллс убрала уже мокрые волосы назад.
Ощущения были просто непередаваемые. Теплая вода, приятно обжигающие прикосновения человека, который безумно дорог и без которого жизнь точно потеряет смысл, просто сводили с ума и зарождали чувства необъяснимого желания. Желания никогда не прекращать этого момента.
– Ты такая красивая, – изучая каждую черточку лица Эммы, дотрагиваясь подушечками пальцев до губ, скользя от подборка к шее и спускаясь к ложбинке между грудей, шептала Миллс. Каждое прикосновение отдавалось дрожью в телах обеих. Реджина приблизилась еще и нежно, как можно невесомее поцеловала Свон в ключицу.
– Ты мне льстишь, – улыбнулась Эмма, – с тобой мне не сравниться. Я еще никогда не видела таких неземных и безумно красивых женщин как ты, – шептала Эмма, а руками гладила Реджину по рукам, животу, плечам, стараясь оттягивать момент.
– У нас с тобой разные вкусы, – ответила Реджина, и начала покрывать шею Эммы, нежными поцелуями.
Улыбнувшись на слова Реджины, Эмма наклонила голову так, чтобы Миллс было удобнее целовать ее, а сама уже чувствовала, как ее тело просто требует более горячего продолжения. Не обращая внимание на боль, у Эммы было только одно желание – побыстрее оказаться в спальне и уже самой покрывать смуглую кожу жаркими поцелуями.
Не прекращая поцелуи, Миллс дотянулась до геля для душа стоящего на полке. Она начала как можно аккуратнее наносить его на тело Эммы. Реджине очень хотелось смыть весь этот ужасный день. Сначала эти слова, которые, войдя в кабинет, она услышала из уст Эммы, потом этот ангар, в который их притащили и били. Хотелось оставить только этот момент. Только здесь и сейчас.
– Может, мы наконец-то примем душ? – с улыбкой спросила брюнетка.
– Я вся твоя, – улыбнулась Эмма и отпустила руки от талии Реджины, – делай, что хочешь.
Реджина посмотрела на Эмму и, взяв мочалку, начала как можно аккуратнее мыть Эмму. Руки, шею, грудь, живот, спину. Она плавно скользила губкой по ее телу, а Эмма была, как фарфоровая кукла, которую Реджина боялась разбить. Когда смыв остатки мыла с тела Свон, Миллс повернулась к ней спиной и, сняв сама свой лифчик начала намыливать свое тело.
– Можно я? – спросила Свон и, дотронувшись до руки с мочалкой, посмотрела нежно на Реджину. Ей были чертовски приятны все действия Реджины. Такие нежные, аккуратные, совсем не приносящие дискомфорта и ей хотелось отплатить ей тем же.
Миллс молча, отдала мочалку и, закрыв глаза, ждала прикосновений к своему телу.