Миллс полностью была не в этом мире. Этот страстный взгляд Эммы, который был виден сквозь сумрак комнаты возбуждал и затмевал последний разум. Она смотрела на блондинку, лежа на диване, опираясь на локти. Но как только Свон начала раздеваться, Миллс также начала сдирать с себя одежду. Не став мучиться с пуговицами на блузки, она просто рванула ее в разные стороны, открывая вид на свою грудь в кружевном бюстгальтере и сразу принимаясь за пуговицу и молнию на брюках.
Эмма также быстро покончила со своей одеждой, оставаясь в одном только нижнем белье. Минута ожидания и Реджина тоже была почти полностью обнажена. Не было слов, были только чувства и действия. И Свон воспользовалась как раз этими действиями. Она моментально навалилась на брюнетку и начала яростно и жадно целовать девушку в шею, а рукой ласкать грудь через ткань бюстгальтера.
– О, Боже… – простонала Реджина, только ощутив огненную кожу возлюбленной. Выгибаясь под странными поцелуями, Миллс и сама успевала руками ласкать Эмму.
Счастье и желание переполняли. Единственное Реджина продолжала помнить про ребенка и боялась, что они с Эммой нанесут ему какой-нибудь вред своими действиями.
– Ты сводишь меня с ума, – прорычала блондинка, кусая Миллс за плечо, но тут же нежно целуя место укуса. Руки переместились на спину и через секунду стянули с девушки лифчик, откидывая его куда-то на пол. Губы прильнули к возбужденным соскам, сразу начиная играться с ними, то нежно покусывая, то жестко посасывая. Одна рука, не успела Реджина и очухаться, от дикого прилива возбуждения, уже пробралось в трусики, начиная массировать клитор.
Миллс действительно не успела даже ахнуть, когда ее коснулась рука Свон. Она даже не успевала сосредоточиться на чем-то одном. Ее тело было полностью во власти блондинки. Реджина выгибалась, а ее соски горели, требуя продолжения действий, а пульсация внизу живота показывала жаркое желание прикосновений.
И Эмма давали эти самые прикосновения. Со страстью массируя клитор и целуя грудь, Свон не могла остановиться. Ей в эту секунду захотелось всего и сейчас же. Захотелось этого тела, как никогда не хотелось. И она, не останавливая ласки в трусиках, медленными, дразнящими поцелуями спускалась вниз, к резинке. Мимолетные и теплые поцелуи смешивались с бурей, происходившей в уже давно заждавшемся лоне. Те жесткие, ритмичные ласки в уже изрядно влажных трусиках, переплетались яркими вспышками эмоций от совсем нежных поцелуев по животу и резинке ткани.
Реджина томно постанывала, закусив губу, она всем телом призывала Эмму взять ее. Тело изнывало от желания, ведь оно уже несколько месяцев не ощущало ласки и прикосновений. Миллс не то, что запретила себе смотреть на кого-то или просто удовлетворять свои потребности, девушка просто каждый раз имея желание получить от партнёра, желаемого вспоминала Эмму.