– Эмма…
– Тебе нужно попить, – подумала Свон и подняла трясущуюся девушку на ее ослабленные ноги и буквально на себе понесла на кухню, не расцепляя ни на секунду, ни на вздох своих объятий.
– Выпей, прошу тебя, попей, – Эмма держала возле губ Реджины бокал воды.
– Я… они… – новый приступ истерики вновь начался у брюнетки. Она не могла ничего сказать, но все же попыталась пить.
– Не говори про сон. Просто знай, почувствуй, что все кончилось, – Эмма говорила спокойно и тихо, хоть и чувствовала, как ее саму колотит внутри от переживаний за дорогого ей человека, – что я рядом, с тобой и ты всегда можешь на меня положиться.
– Эмма, – Реджина крепко обняла Свон, только сейчас начиная чувствовать поддержку. Страх начал отступать, но все же дрожь оставалась и слезы продолжали литься ручьями.
– Все будет хорошо, – Свон отставила бокал на стойку, сама крепко обнимая Реджину, гладя ее спину медленно ладонью, – мы вместе, а значит мы все пройдем и переживем. Главное это знать и помнить.
Реджина вместе с Эммой сползла на пол. Холодный пол и теплые объятия сейчас спасали как нельзя лучше. Она начала успокаиваться, но и одновременно закрывать всю боль в себе.
Свон только и могла сейчас, как просто шептать тихие, успокаивающие слова. Она и представить себе не могла, что сейчас чувствует Реджина, что у нее болит, что она пережила, что увидела в этом злосчастном сне, который мог бы к ней и не приходить. Пусть память, пусть сын, пусть прежняя жизнь, но не эти мучительные воспоминания.
– А знаешь, – начала отдаленно Свон, – за эту неделю я поняла одну вещь. Может это слишком быстро или неправильно, – Эмма говорила очень медленно, вкрадчиво, но в тоже время совсем без напора, со вздохом, – но я точно знаю, что это как раз то. Что я испытываю именно это чувство.
Реджина уже полностью лежала на полу, но сама обнимала блондинку. Она сквозь пространство слышала Эмму. Ей было очень больно тяжело и больно морально, хотя и физическая боль все еще присутствовала. Этот сон ее разбил. Разбил как хрустальную вазу, брошенную в стену. Девушка даже не представляла, что воспоминания смогут всколыхнуть такую боль. Это очень ее пугало, ведь она продолжала бояться и не знала, как ей закрыть глаза, так как картинка мелькала в ее сознании.
– Я хочу сказать, что я влюбляюсь в тебя, – Свон видела состояние Реджины, ее боль, но пыталась сказать хоть что-то приятное, радостное, высокое, какое считала нужным. Она не знала слышит ли ее Миллс или нет, но Эмма говорила. Какая она хорошая, какая красивая, восхитительная, самая замечательная девушка в мире, как Свон счастлива, что она появилась в ее жизни, как Эмма понимает, осознает, а главное чувствует, что влюбляется в Реджину. С каждой минутой, секундой, с каждым мгновением бесповоротно и навсегда влюбляется, – я люблю тебя, Реджина. Очень люблю.