Отменно проведенная ночь в объятиях и поцелуях, в страсти окутавшей как мэра, так и шерифа закончилась тем же чем и всегда. Утром Свон выгнала Грэма из своей постели и дома за полчаса до пробуждения ее ребенка. Она никак не могла позволить остаться мужчине дольше, желая, чтобы их тайная интимная жизнь так и осталась тайной для всех, особенно для Генри. Приведя себя в порядок и приготовив завтрак самому дорогому ей человеку, Эмма дожидалась на утреннюю трапезу Генри.
– Доброе утро, – зевая и потягиваясь, зашел в кухню младший Свон, – я вчера тебя ждал, но не дождался.
– Я приехала поздно, – Свон поставила перед сыном тарелку с яичницей и жаренным беконом, – доброе утро, малыш, – она поцеловала сына в макушку.
– Как там моя подопечная? – уточнил ребенок, – а какао?
– Пришла в себя, – ответила нехотя Свон и поставила перед сыном его любимый напиток, посыпая пенку корицей, – ты уверен, что хочешь этим заниматься? Это будет очень сложно, Генри, и совсем не игрушки.
– Мам, хватит! Ты запарила, я уже сказал, что хочу этим заниматься, не понравится уйду. Ты и так все запрещаешь, – ребенок отхлебнул напиток.
– Генри Свон, подбирай выражения. Ты с матерью разговариваешь, – строго произнесла Эмма. Она не любила такого тона в отношении сына, но когда чувствовала, что он выходит из-под контроля применяла его, чтобы показать как он не прав.
– Прости, но ты тоже не права, – Генри относительно всегда слушался мать, но когда по его мнению она слишком наседала, он тоже начинал злиться.
– И всё равно. Я мать, и не смей никогда разговаривать со мной в таком тоне, – Эмму задели пренебрежительные слова сына, хотя это очень редко с ней случалось. Она позволяла Генри многое, но многое и запрещала, ссылаясь на свое мнение, которое всегда главнее и правильнее. Но сейчас она была даже в какой-то степени рада, что ее мальчик будет помогать Реджине. Ведь эта женщина и случившееся с ней не оставляли мэра города равнодушной. А доверие к Генри было огромным, и она знала, что он сможет помочь той бедной девушке. Хоть в тоже время волновалась за сына, который еще слишком мал, по ее мнению, к такой сложной, психологической работе.
– Я же сказал, прости, – протянул по-детски ребенок. Он мог это делать, когда хотел или было нужно.
– Ничего, – мать выдохнула и вновь поцеловала своего отпрыска в висок, чуть взъерошивая волосы, – кушай и я отвезу тебя в школу.
Генри улыбнулся и начал быстрее поглощать свой завтрак. Быстро поев, он побежал наверх переодеваться и собирать рюкзак.
А Свон, убравшись на кухне, вышла из дома и направилась к своему автомобилю. Она решила позвонить доктору Хоперу и узнать связывался ли с ним Виктор.