Мгновенно перейдя из расслабленного состояния в боевой режим, я осмотрелся. Император заметил моё преображение и, вздохнув, сказал:
– Артур, я благодарен тебе за всё то, что ты сделал, ты даже не подставляешь, как ты помог моему государству в оснащении большей части предприятий, но я вынужден тебе сказать, что не дам тебе корабли. Мне сейчас не выгодно ссориться с Британией.
– У нас договорённости, – тихо сказал я, мрачно покосившись на офицеров, которые обступили нас, в основном со спины государя. У меня за спиной было чисто, только леера лежавшего в дрейфе крейсера и тёмные воды Белого моря. – Ваше решение навсегда останется на вашей совести тяжким грузом. Подумайте об этом.
– Я сожалению, но вынужден тебе сообщить, что наши договорённости, как ты говоришь… аннулированы. Извини и прости меня, раба грешного.
Тут раздался выстрел, я не успел метнуться в сторону, и тупоносая пуля попала мне в голову, пробив висок. Голова практически развалилась, но сознания я не потерял, мое тело было моим разумом. Сил фактически не было, но я мысленно метнул в сторону императора ключ-активатор, отомстив ему за всё. Пока тот бормотал на коленях, шепча молитвы, даже не подозревая, что я делал, офицеры быстро обмотали меня просмоленными канатами, умело пристроили к ногам пушечное ядро и перевалили через леера. Я никак не показывал, что был в сознании, но как только оказался в воде и в облаке пузырьков пошёл на дно, залечил все раны, отчего жутко захотелось есть. Ещё бы, ведь я использовал все ресурсы тела, заметно похудев.
По воле случая крейсер лежал в дрейфе над небольшим подводным хребтом, находившимся на глубине шестисот метров. На триста метров дальше, и мне бы пришлось спускаться на километровую глубину и ниже, а там у меня шансов бы не было. В совершенстве владея своими умениями, я остановил сердце и лёгкие, самостоятельно наполняя кровь кислородом, и усилил кости с кожным покровом. На километровой глубине мне бы это не помогло, но тут я ещё держался, правда с трудом. Используя то, что моя худоба позволила шевелиться в канатах, я, дергаясь, за полчаса освободил одну руку и начал развязываться, наконец я освободился и, работая ногами и руками, начал подниматься с глубины на поверхность. Наверху был день, и солнце освещало море. Однако тёмных масс крейсера и яхты над собой я не обнаружил. Они не стали тут задерживаться и ушли.
Вынырнув на поверхность, я быстро привёл свой организм в порядок, только слегка изменив его, всё-таки вода была ледяной, и только тогда осмотрелся. Где-то на горизонте ещё виднелись дымы яхты и крейсера, но они были далеко. Под водой я находился порядка трёх часов.