– Ты на всю жизнь запомнишь это своё решение, – зло пробормотал я и поплыл следом. Именно в той стороне и была земля – одним словом, самое короткое расстояние.
Через пару часов злость на императора прошла. Он ещё сам не знал, что я уже полностью отомстил за это его предательское решение. Подозревая, что он что-то учудит – правда, я не ожидал именно такого, – за полгода внедрил во всю его семью не передаваемый другим собственноручно разработанный мною вирус. Он находился в телах всех членов императорской семьи, и запустить этот вирус мог только ключ, который я успел внедрить в императора, сам он таким вирусом заражён не был. Заразил я этим вирусом действительно всех, и как только император встретится с одним из своих родственников, вирус активируется и пойдёт цепная реакция, родственник передаст его следующему, а тот следующему, и меньше чем через месяц они все умрут в жутких муках на глазах Александра Второго. Ну, хотя бы часть на глазах, остальные кто где. Останется он только один, вот тогда и попомнит мои слова, что зря он меня предал.
Тут мне пришло в голову, что Николашку ко мне так и не подводили, я так с ним ни разу и не встретился, и над свинцовыми водами Белого моря, где торчала одна моя голова, раздался яростный мат. Видимо, Александр помнил мои слова, что я сверну ему шею при первой же встрече. И плевать мне было, что ему всего три годика на то время.
– Похоже, у России на роду написано иметь императором Николая Второго, – криво усмехнувшись, пробормотал я, после чего продолжил энергично плыть к берегу. Надеюсь, дня за три доберусь, всё-таки сто километров пути, плюс-минус.
До берега я добирался два дня, из-за отсутствия пищи приходилось тратить собственные резервы, так что из моря я вылез высушенный, как скелет. Пару раз мне удалось, ныряя и гоняясь за стайками рыб, поймать одну, да и то используя свои возможности – я заставлял рыбину остановиться. Жаль, что мои возможности действуют на столь коротком расстоянии. Потом, покачиваясь на волнах и отплевываясь от чешуи, я ел сырое мясо, ел жадно, рыча от удовольствия. Так и плыл. Если бы не пара рыбин, наверное, не доплыл бы. Возможностей организма бы не хватило, и так затратил все резервы.
Скользя на камнях, один раз сломав ногу и заживив её, я преодолел прибой и выбрался на берег и расположился на округлых, чёрных от влаги камнях, тяжело дыша. Этот последний рывок дался мне очень трудно.
Немного отдышавшись, я собрался с силами и, собрав выброшенное на берег дерево – были и ветки, и стволы деревьев, и даже части деревянных корпусов кораблей, – запалил небольшой костерок от пальца и стал отогреваться. Конечно, я так настроил свое тело, что холод меня особо не брал, но всё-таки тепло мне было нужно, и я тянулся к нему.