…1900 г.
Когда состояние здоровья моей несравненной Возлюбленной перестало внушать серьезные опасения, я как «светило медицины» объяснил банкиру, что полезнее всего для Молли было бы как можно скорее на какой-то срок сменить обстановку, сырую и нервическую атмосферу шумной столицы на покойный, здоровый для тела и души отдых в одной из европейских стран с развитой курортной системой, с мягким климатом. «Лучше всего подойдут предгорья Альп, хороший санаторий с диетической молочной кухней, свежими фруктами, минеральными источниками, возможностью регулярных прогулок и успокаивающим культурным времяпрепровождением, — настоятельно рекомендовал я, используя „свой“ непререкаемый профессорский авторитет. Здесь вполне подошли бы Австрия, Бавария, Швейцария, наконец. Ну и конечно, выздоравливающей требуется при этом постоянный медицинский контроль. Это самый эффективный метод восстановления ослабленного организма, практикуемый в новейших европейских методиках». Понятно, что под «медицинским контролем» я подразумевал свое личное сопровождение в предстоящем оздоровительном путешествии. Савелов, конечно же, не мог, да и не пытался что-либо возразить «самому Шварцу», снискавшему своей чудодейственной помощью Молли, признанной всеми прочими врачами обреченной, безраздельное родительское доверие и пиетет. Мне был предоставлен carte blanche[154] во всем, начиная с выбора маршрута путешествия и кончая его финансированием. Лучшего не приходилось и желать, тем более что штат «ассистентов», нечто вроде моей личной, а точнее — нашей с Молли свиты, Савелов даже без моей подсказки счел само собой разумеющимся сопровождением вояжа. Voila, мы отправились в северную Швейцарию с попутным посещением австрийских и германских курортов. Подобное путешествие в обществе моей милой Госпожи обещало быть незабываемо чудесным. Таким оно, собственно, и вышло: я был несказанно счастлив и до сих пор готов даже благословлять предшествовавшие ему несчастные обстоятельства.
За пару месяцев мы побывали в Карлсбаде и Мариенбаде, Мюнхене и баварских замках, в древних гротах Нибелунгов, пили воду из баденских источников, принимали лечебные ванны, бродили тропинками Шварцвальда, вдыхая целебный альпийский воздух, плавали в лодке по хрустальной глади Боденского озера… В Базельской галерее я показал Молли полотна моего любимого Бёклина. Я особенно старался привлечь ее внимание к «Острову мертвых» — истинному шедевру современного искусства, но — увы! — воспитанная в пуританском духе, Она не проявила заметного интереса к картине и вообще Бёклин не вызвал у нее восхищения. Впрочем, то был наш последний день в Базеле.