| Полковник остолбенел; желтое лицо его побагровело, а рот широко раскрылся. |
| "Governor Steed!" he echoed. Then he lowered his cane, swung round, and without another word to Blood rolled away towards the other end of the shed where the Governor was standing at the moment. | - Губернатора... - повторил он и, опустив трость, быстро зашагал в другой конец сарая, где стоял губернатор. |
| Peter Blood chuckled. | Блад довольно усмехнулся. |
| But his triumph was dictated less by humanitarian considerations than by the reflection that he had baulked his brutal owner. | Его свирепому хозяину не удалось выместить на нем свой гнев. |
| The Spaniard, realizing that in this altercation, whatever its nature, the doctor had stood his friend, ventured in a muted voice to ask him what had happened. | Испанец приглушенным голосом спросил доктора, что случилось. |
| But the doctor shook his head in silence, and pursued his work. His ears were straining to catch the words now passing between Steed and Bishop. | Блад молчаливо покачал головой и, напрягая слух, пытался уловить, о чем говорят Стид и Бишоп. |
| The Colonel was blustering and storming, the great bulk of him towering above the wizened little overdressed figure of the Governor. | Полковник, массивная фигура которого высилась над маленьким, сморщенным, разодетым губернатором, бушевал и неистовствовал. |
| But the little fop was not to be browbeaten. | Однако маленького щеголя не так-то легко было запугать. |
| His excellency was conscious that he had behind him the force of public opinion to support him. Some there might be, but they were not many, who held such ruthless views as Colonel Bishop. | Его превосходительство понимал, что его поддерживает общественное мнение, а таких лиц, которые разделяли бы жестокие взгляды полковника Бишопа, было сравнительно немного. |
| His excellency asserted his authority. | Кроме того, его превосходительство считал нужным отвести посягательства на свои права. |
| It was by his orders that Blood had devoted himself to the wounded Spaniards, and his orders were to be carried out. There was no more to be said. | Да, действительно, он распорядился, чтобы Блад занимался ранеными испанцами, его распоряжения должны выполняться, и вообще больше не о чем разговаривать. |
| Colonel Bishop was of another opinion. In his view there was a great deal to be said. | Но полковник Бишоп считал, что разговаривать есть о чем. |
| He said it, with great circumstance, loudly, vehemently, obscenely - for he could be fluently obscene when moved to anger. | И он, кипя от бешенства, громко высказал свое непристойное мнение по поводу раненых врагов. |