Соната незабудки (Монтефиоре) - страница 246

— Не говорите так, тетя! — воскликнула Леонора. — Ему повезло, что вы у него есть. Это ему надо беспокоиться, чтобы вы не сбежали со своим ровесником.

Сисли засмеялась.

— Господи помилуй, мне же почти шестьдесят!

— А вы по-прежнему молоды и привлекательны. Любовь не исчезает только потому, что вам шестьдесят. Папе почти пятьдесят, но их с мамой любовь не иссякла. Мне кажется, когда люди становятся старше, любовь только крепнет.

— Ты такая добрая, моя девочка, — сказала она, качая головой. — Давай-ка, садись за стол. Если Байрон-одиночка не спустится к обеду вовремя, пусть его еда остынет. — Она посмотрела на Леонору и от души улыбнулась. — Я все равно нравлюсь себе, когда я с ним, значит, битва наполовину выиграна.

Они ели молча. Леонору беспокоило, что Флориен может уехать со своей семьей, а Сисли тихо сетовала на отсутствие за обеденным столом Марселя.

За все эти годы он не позволил ей взглянуть ни на одну из своих работ.

«Мое творчество неуловимо», — говорил он, закрывая за собой дверь. Она предполагала, что он стеснялся ее, но потом стала часто спрашивать себя, а рисовал ли он что-нибудь вообще. Марсель часто бывал мрачным и неприступным. Но ведь Флориен справился с плохим настроением! Марсель же по-прежнему пребывал в дурном расположении духа, и она ничего не могла с этим поделать.

Обед был закончен, Леонора отправилась спать. Но сон не шел к ней, потому что ее сознание было похоже на мельницу, перемалывающую в пыль все надежды. Если Флориен уедет, что же будет с ней?

Утром она спустилась к завтраку и увидела взбудораженных собак, гоняющихся друг за другом вокруг кухонного стола. Она нахмурилась, пробралась к банке с печеньем, бросила им по штучке, чтобы успокоились.

Когда тетя появилась в дверях с опухшими от слез глазами, Леонора поняла: случилось что-то серьезное.

— Он бросил меня, — рыдала Сисли, упав в кресло возле печки. — Поэтому его не было на обеде! Он не оставил на чердаке ничего, кроме картины. Я еще не смотрела на нее. У меня не хватает смелости.

— Вы уверены, что он ушел? — спросила Леонора, подсаживаясь к ней и беря ее за руку.

Сисли невесело улыбнулась.

— Милая моя девочка, он собрал вещи и ушел, в этом нет сомнения. Он не просто уехал на каникулы, уверяю тебя.

— Но разве он не намекнул вам о своих намерениях?

Сисли покачала головой.

— Мы мало разговаривали последнее время. Он был таким мрачным… Я думала, если не буду обращать на это внимание, все пройдет. Прошло. Все прошло, — грустно хмыкнула она. — Какой же я была дурой, если верила, что он любил меня! Он совершенно не любил меня. Он любил мою кухню и мою стиральную машину. Я была слепа…