Впереди что-то произошло. Не ожидая остановки, люди с налету столкнулись, сбились, спутались. Но ни единого голоса не раздалось. Молча снова разобрались по местам. Тарасов мчался вперед мимо принимавших прежний порядок взводов второй роты. А по рядам шепотом передавали:
— Взводных к ротному!
Откуда-то сбоку смутными тенями вынырнули двое лыжников, и с тяжелой одышкой один, подлетев к колонне, чуть впереди Тарасова, спросил:
— Где комбат, не знаете?
— Где-то сзади.
— В чем дело? — окрикнул их Тарасов, останавливаясь.
— Там их до чертовой бабушки, и еще подваливают, товарищ старший лейтенант, — отмахнув рукою в сторону, отвечал один из бойцов с тревогой в голосе.
Постоянно ожидая встречи с противником, Тарасов все же не ожидал столкновения с крупными вражьими силами так скоро. Враг поворачивался круче, чем можно было ожидать. Это не на шутку встревожило его. И не его одного. Он заметил, как переглядывались штабные и связисты, связные и бойцы в колонне. Хорошо зная, что в такие моменты тревога быстро передается от человека к человеку, он спокойно спросил:
— Ты один это все видел?
— Нет. Мы вот вдвоем впереди шли, а потом нас ротный к вам послал оттого, что мы их хорошо углядели. Чтобы, значит, как надо, могли сказать вам.
— Так-так. Значит, вас двое было. Ну я так и знал, что их там должно быть побольше, — шутливо проговорил Тарасов.
— Так… — смущенно проговорил боец, — я не к тому. Я…
— Не надо заикаться, нехорошо, — рассмеялся Тарасов. — Зачем же мы и идем, как не бить их? Чего и ищем еще? Нашли. Так и быть должно.
По облегченным вздохам и смешку людей понял — поуспокоились. «Вот и ладно», — подумал.
— Товарищ старший лейтенант, в долине перед третьей и четвертой ротами за сопками группируются крупные силы противника, — как положено, отчеканил второй посыльный.
— Вот это по-нашему! — похвалил Тарасов. — Значит, там есть кого бить?
— Так точно, есть.
— Нас не заметили?
— Вроде нет.
— Передайте обоим ротным: подойти незаметно и внезапно атаковать.
Посыльные, как и не было их, растворились в темноте. Снег уже густо толкся в воздухе, и непонятно было: то ли его взметывало ветром с земли, то ли сдувало с деревьев, то ли трепало снегопад. Человек в десяти шагах казался пятном, в двадцати неразличимы уже были движения, а еще через пяток шагов его будто стирало снежною поволокой и тьмой.
«Хорошо! Давай, давай, сыпь гуще! — думал Тарасов. — Помоги и ты нам. Не грех ведь нам и помочь!»
Только скрытная, внезапная атака могла обеспечить успех. И темнота, и этот снег были как нельзя кстати.
— Ну, чего насоветовали? — подойдя к окруженному взводными Терещенко, спросил он.