— Я буду рад, если ты к нам присоединишься, — удовлетворенно произнес Рами.
— Я поговорю с отцом и с Анисой.
— Мне понятны твои сомнения, — сказал Рами, который хорошо знал своего кузена. — Тебе кажется, что, если ты присоединишься к нам, то предашь Бена, Изекииля... всех наших друзей из Сада Надежды.
— Не в этом дело. Во всяком случае, не только в этом.
— Но они-то не сомневаются, сам знаешь — Бен и Изекииль вступили в еврейские силы обороны и будут драться, когда настанет необходимость. Им есть что защищать, и нам тоже. Печально, что нам приходится сражаться друг с другом, что в любой момент твоя пуля может лишить жизни друга. Но не мы выбрали этот путь. Евреи сами не могут жить среди нас, им нужна собственная страна. Либо они, либо мы.
— Такого не должно было случиться. Мы вполне могли бы и дальше жить в мире.
— Ты — просто поэт, Вади, и это тебя погубит.
— Абдекадер аль-Хусейни — тоже поэт, — возразил Вади.
— Но он при этом еще и революционер.
Марине очень хотелось помочь Сальме в подготовке к свадьбе Вади, но та даже ради приличия не предложила ей принять в ней участия. Как и Мухаммед с Игорем, Сальма и Марина всегда старались держаться на расстоянии. Зато Мириам время от времени заглядывала к Зиядам, чтобы поболтать с Сальмой. Женщины нравились друг другу, да и Мухаммед питал глубокою привязанность к Мириам, жене Самуэля, который всегда был Зиядам больше, чем просто другом.
Февраль выдался в Иерусалиме особенно холодным. Несмотря на вялотекущую войну, на свадьбу Вади явились многие знатные люди Иерусалима. Кое-кого из них явно задело присутствие еврейских друзей Мухаммеда. Кроме Мириам, Изекииля и Сары поздравить молодых пришли также Марина, Игорь и Бен. Дажи Луи прибыл из Тель-Авива в сопровождении Михаила и Ясмин, которые несколько месяцев назад перебрались жить в этот истинно еврейский город.
— А ведь мы могли сюда и не добраться, — заметил Луи, глядя на Мухаммеда. — Когда мы проезжали через Кастель, нас обстреляли.
— Владеть Кастелем — значит владеть Иерусалимом, — ответил Мухаммед.
— И сейчас он в наших руках, — сказал Рами, который как раз подошел поприветствовать Луи. Он мог бы сказать, что именно благодаря ему и его людям стало практически невозможно проехать из Тель-Авива в Иерусалим, но сдержался и промолчал. Не стоит предоставлять противнику слишком много информации, как ни горько ему было видеть Луи своим противником.
— Ну что ж, придется это исправить, — ответил Луи, обнимая Рами.
— Каким образом? — спросил Мухаммед у Луи, уже и так зная, о чем пойдет речь.