— Ирина! Михаил! — закричал он.
Он их не видел.
Никто не ответил. Самуэль подполз к экипажу и, ухватившись за подножку, сумел подняться, чтобы открыть дверцу, но ее запечатал снег и лед. Поначалу ничего не получалось, но потом он заметил, что кто-то пытается сделать то же самое изнутри. Стояла кромешная тьма, но в конце концов ему удалось открыть дверцу. Ирина лежала без сознания, с окровавленной головой. Михаил сидел рядом с ней, именно он пытался открыть дверцу.
— Можешь идти? — спросил Самуэль у мальчика.
Михаил кивнул и дал Самуэлю руку, чтобы выбраться из экипажа. Последовал рывок, и оба вывалились на снег. Самуэль обнял мальчика и велел ему перестать плакать.
— Послушай, Михаил, мы должны помочь Ирине, а если будешь плакать, мы ничего не сможем сделать. Мне нужна твоя помощь.
Мальчик бросился в объятия Самуэля и громко разрыдался.
— Она молчит, — еле выговорил Михаил, указывая на Ирину.
— Должно быть, она ударилась головой и потеряла сознание. Но ты не волнуйся, с ней всё будет в порядке; ты пострадал гораздо сильнее, когда вывалился из кареты.
Самуэль сделал над собой нечеловеческое усилие, потому что боль в голове и в ноге была невыносимая.
Внезапно он напрягся. Кто-то приближался к ним твердыми, уверенными шагами, которые ломали ледяную корку. И тут он заметил двигающийся в их направлении огонек. Он обнял мальчика, толком не зная, что предпринять. Вскоре свет уже слепил ему глаза, так что Самуэль не видел, кто стоит перед ним.
— У вас всё в порядке? — окликнул его грубый мужской голос.
— Да... В общем, с нами произошел несчастный случай...
— Мы слышали какой-то шум и ржание коней, — сказал незнакомец.
— Боюсь, что я сломал ногу... — простонал Самуэль. — А моя жена, она... она в карете, без сознания. Вы можете помочь ее вытащить?
Незнакомец подошел ближе и поставил фонарь на землю. Затем велел Самуэлю подвинуться и ловким движением забрался в карету. Через минуту он выбрался обратно с бесчувственной Ириной на руках.
— Мой дом совсем рядом, всего в ста шагах отсюда. Если хотите, я отнесу туда вашу жену, а потом вернусь и помогу вам.
— Спасибо, — облегченно вздохнул Самуэль.
Когда незнакомец растворился в ночном сумраке, Самуэль напомнил Михаилу, что и как он должен говорить.
— Итак, не забудь: Ирина — твоя мать, а я — твой отец; если ты об этом забудешь, нас ждут большие неприятности. Мы даже можем потерять друг друга навсегда.
Вскоре вернулся незнакомец и помог Самуэлю подняться, велев ему опереться на свою руку, как на костыль.
Он привел их в дом, где две женщины уже хлопотали вокруг Ирины, лежавшей на тюфяке возле камина, в котором жарко горели дрова. Мальчик чуть старше Михаила наблюдал из угла за незнакомыми людьми, которые неожиданно обосновались у них в доме.