С самого начала войны все знали, что советское руководство ни при каком развитии ситуации на капитуляцию не пойдет. При этом у Сталина и советских людей было на кого духовно опереться в прошлом. Лучшие военные вожди русского народа давно не только теоретически осмыслили значение морального духа войск, но и рассматривали его как один из реально действующих факторов победы.
Наполеон дал блестящую формулу, но что – еще до Наполеона не понимали значения морального фактора фельдмаршал Суворов и адмирал Ушаков? Или этого не понимал Петр Великий, бросивший в гущу русских войск при Полтаве свое пламенное: «Не за Петра, а за Отечество, Петру врученное»?
Одновременно с Наполеоном умело пользовался моральным оружием Кутузов, а после него – Ермолов, Корнилов, Нахимов. Кто-кто, а русские мощное значение морального фактора и моральной стойкости для обеспечения конечной победы сознавали исстари. Так уж нас учила наша история.
Но в первом в мире социалистическом государстве сила морального фактора увеличилась стократно. Теперь человек труда воевал не просто за свою родную землю, он воевал и за свое – рабоче-крестьянское – государство. Так было впервые не только в истории России, а и в истории мира.
Посмотрим на причины поражений в наиболее неудачных для русского оружия Крымской и русско-японской войнах – это вполне уместно в разговоре о 1941 годе.
Для Крымской войны существенными факторами поражения стали уже четко наметившаяся отсталость России в общетехническом, военно-техническом и экономическом отношении. Один тот факт, что Юг России не был связан с центром железными дорогами, в результате чего не была возможной быстрая переброска войск, вооружений и т. п., говорит сам за себя.
Но почему в России не было тогда железных дорог? Вот причины – без приоритетов.
1. Развитию железнодорожной сети на юг противились крупные производители товарного экспортного зерна, то есть помещики, поскольку появление в южных портах больших количеств зерна привело бы к снижению экспортных цен и доходов помещиков и оптовых перекупщиков.
2. Развитию железнодорожной сети в России противились могущественные консервативные силы, то есть те же помещики-дворяне, высшее дворянское чиновничество, столичная аристократия, поскольку в усилении коммуникативной подвижности населения им виделось развитие революционных настроений.
3. Развитию железнодорожной сети в России противился лично министр финансов Канкрин, которого многие «записные» историки числят чуть ли не добрым финансовым гением России и который на самом деле был из той же вороньей стаи, что и недоброй памяти канцлер Нессельроде.