Так почему пункт директивы № 1 касательно переброски самолетов на полевые аэродромы (раньше этого делать было нельзя – немецкие разведчики бы выследили, нанесли на карту и ударили) был выполнен только в Одесском военном округе? Там авиационный начальник пытался было рыпнуться, что ночной перелет опасен, не подождать ли нам до утра – но на него цыкнули, он перевел своих соколов и. остался в живых. Остальным командующим ВВС повезло меньше, и еще меньше повезло их авиачастям: немцы в первые же часы войны подвергли массированным бомбовым ударом все доступные им постоянные аэродромы. летунов не только не перевели оттуда – их даже не предупредили о возможном начале войны.
Маршал авиации Голованов в своих мемуарах вспоминает прелюбопытнейшие вещи. Его полк стоял в глубоком тылу, под Смоленском. Обстановка в округе была настолько мирной, что Голованов, получив сообщение о начавшейся войне, ему. не поверил. Директивы в последнюю предвоенную ночь их полку не присылали, она касалась приграничных частей. Накануне, в три часа утра 21 июня, полк провел учебную тревогу. На следующий день был объявлен выходной, субботним вечером в клубе устроили танцы. Голованов ушел домой, взял книгу и читал до рассвета. Собрался уже было лечь спать, но тут зазвонил телефон.
«…Я поднял трубку и услышал из Минска взволнованный голос дежурного по округу:
– Боевая тревога, немцы бомбят Лиду!
Такие звонки в связи с учебными тревогами были в то время не редкостью.
– Товарищ дежурный, – ответил я, – дайте хоть один день отдохнуть личному составу. Только вчера я поднимал полк по своему плану. Нельзя ли отложить?!
– Немцы бомбят Лиду, времени у меня больше нет, – ответил дежурный и выключился.
Я вызвал дежурного по полку, передал условный пароль тревоги; не торопясь, натянул сапоги и вышел из дому… На улице я увидел, как бежали на аэродром летчики, штурманы, стрелки-радисты, стрелки, инженеры, техники, на ходу надевая поясные ремни и застегивая пуговицы гимнастерок.
– Взрыватели выдавать? – спросил меня подбежавший инженер полка по вооружению.
Вопрос застал меня врасплох, взрыватели находились в запаянных ящиках, а тревогу проводил не я.
– Доставьте ящики с взрывателями к стоянкам самолетов поэскадрильно, без моих указаний не вскрывать!
Все были в сборе. Летный состав ждал заданий.
Я дал распоряжение начальнику штаба доложить в Минск о готовности и просить дальнейших указаний.
Пять минут спустя пришел начальник штаба и сказал, что связь с Минском не работает. Что ж, на учениях и так бывает. Проверяют, что будет делать командир при отсутствии связи… Решил позвонить командиру корпуса полковнику Скрипко и спросить, как у него идут дела…»