Наш старый добрый двор (Астахов) - страница 140

Вадимин терпеливо слушал хвастливые Ромкины тирады и улыбался. Он бесконечно далек был сейчас от войны, от всего, что связано с ней. Просто перед ним стояли его ученики; полгода назад они были еще школьниками, приходили каждое утро в класс, сидели за партами, писали сочинения, прятали в рукавах шпаргалки и опасливо протягивали учителям свои дневники. Их школа была первой школой в жизни педагога Вадимина, а их класс — первым классом, которым он руководил.

Классный руководитель Вадимин! Прекрасно звучат эти слова! Нет, он не променяет их ни на какие другие, никогда. Если будет суждено ему вернуться, он снова придет в свой класс, чтобы продолжить прерванный три года назад урок. Как много сумеет теперь рассказать своим ученикам учитель Вадимин, потому что многое привелось ему видеть, пережить и понять, очень многое. Рассказывать об этом можно всю оставшуюся жизнь.

Она обязательно будет длинной, невероятно длинной, ведь ему сейчас всего двадцать шесть лет. Сколько еще можно успеть сделать…

А Ромка тем временем продолжал говорить. И то, что следовало, и то, что было, по мнению Ивы, совершенно не к месту.

— Ну что ж, ребята, — сказал Вадимин, когда Ромка наконец замолчал. — Я был бы очень рад взять вас в свой полк. На сей раз не в юнармейский, а в самый что ни на есть настоящий. Попробуем договориться в райвоенкомате. Просьба, ясное дело, будет выглядеть несколько необычно, но чем черт не шутит?

— Когда бог пьяный, — не удержался от реплики Ромка.

— Вот именно… Тем более с вашим райвоенкомом мы еще в школе младших лейтенантов учились. И первый бой приняли вместе возле Крестового перевала. Так что, думаю, поможет.

— Так это тот самый З. Каладзе? — воскликнул Ива.

— Да, Зураб. А ты откуда знаешь?

— Я же во фронтовой газете об этом прочитал! Еще когда мы в госпитале у телефонов дежурили. «Курсанты В. Вадимин и З. Каладзе… огнем ручного пулемета…» — Он повернулся к матери Вадимина. — Я тогда Рэме отдал газету, и Рэма тут же побежала с ней к вам.

— Спасибо. Это был чудесный подарок…

* * *

Жора-моряк жил в комнатушке, прилепившейся к стене громадного, нескладного дома.

Для каких-то, видимо, хозяйственных нужд сложили из кирпича комнатушку с маленьким оконцем, глядящим на задний двор, с низкой дверью из толстых досок, украшенных медными нашлепками. Может, жил в этой комнате кто-нибудь из обслуги, может, хранили что-то, об этом никто уже не помнил — не было нужды помнить. Теперь вот в ней согласно ордеру райжилуправления проживал Жора-моряк, инвалид войны.

— Классная каютка, — говорил он друзьям. — Дверь, правда, малость низковата, но мне ведь и не нужна особенно высокая дверь, сами понимаете. Ну а гости нагнутся, не графья…