— Я?.. Вот, — он протянул сверток. — Я большое дело сделал, хозяин.
— Какое дело?
— В столе у инженера Русанова взял, — Люлька самодовольно ухмыльнулся. — Тихо все, аккуратно. Здесь чертежи, наверное, хозяин. Тебе пригодятся…
— Если б ты не знал дорогу к перевалам, я пристрелил бы тебя сейчас как собаку. — Теперь голос звучал ровно, Каноныкин четко выговаривал каждый слог.
— За что, хозяин?!
— За то, что ты идиот! Когда ты там был?
— Десять минут, как ушел.
— Тебя никто…
— Все тихо, аккуратно! — поспешил перебить его Люлька. — Я ход знал от старьевщика. Чертежи, хозяин! Русанов же на заводе работает. Секретный завод!
— «Чертежи»! — Каноныкин рванул из Люлькиных рук сверток, не разворачивая, сунул его в плиту, чиркнул спичкой. — Идиот! Еще раз сделаешь что-нибудь сам…
— Я понял, хозяин! Я думал, нужно будет.
— Думаю я, Кривой, понял? Только я!
— Конечно, понял, хозяин! Очень извиняюсь.
— Хватит! Переодевайся. — Он бросил на пол узел с одеждой. — В кармане красноармейская книжка. Запомни: ты Алимджанов Сергей Османович, 1923 года рождения, рядовой. Не перепутай — это будет тебе стоить башки.
— А ночной пропуск?
— Все есть. И давай побыстрее!.. Сапоги снимай.
— Зачем?
— Кретин! Где ты видел рядовых в шевровых сапожках, а? И вообще, Кривой, то, что я говорю, я говорю один раз. Ты понял?
— Понял, ну…
Сев на пол, Люлька стащил с себя сапоги, с сожалением посмотрел на них. Потом вынул финку и принялся кромсать голенища. Оторвав подметки, тоже разрезал их на куски.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил Каноныкин.
— Не хочу капитану Зархия оставлять. Зачем ему в таких красивых сапогах ходить? Пусть в казенных развалюхах шлепает!
— Кто этот капитан Зархия?
— Один мой хороший дэмакац[20] из райотдела милиции.
— Ладно! Быстрее, Кривой, некогда возиться тут…
Они выбрались в нижний двор. У калитки лежал Ромкин пес. Увидев их, он глухо, с угрозой зарычал.
— Заткнись, Фюрер! — цыкнул на него Люлька. — Куш!
— Прибей этого пса! — зло сказал Каноныкин.
— Чего с собакой связываться? — пробормотал Люлька. — Она не подпускает. Ну ее к черту, укусит еще.
Каноныкин сделал резкое движение, пес рывком метнулся в его сторону, но тут же завизжал и, перевернувшись в воздухе, покатился в кусты.
— Э, молодец, хозяин! — сказал Люлька и услужливо протянул Каноныкину платок. Тот обтер рукоятку пистолета и, спрятав его, кивнул головой:
— Пошли…