— «Как одиноко мертвым!..» — продекламировал Фернандо шутливо-патетическим тоном.
— Мы впадаем в лирику, — засмеялась Мели, отрываясь от железной решетки. — Веселей места не нашли.
Оросительный канал пересекал дорогу под старым кирпичным мостом, и по другую сторону от него отходило несколько канавок. Двое мальчишек и девчонка разбивали что-то на перилах моста. Они уставились на Мели, потом убежали вприпрыжку к дому и оттуда, дразня, прокричали что-то непонятное.
— Им в диковину, что девушка носит брюки.
— Скоро привыкнут, когда в Торрехон приедут работать янки, — сказал Фернандо.
Они медленно пошли обратно.
— Какие янки?
— Которых привезут строить аэродром. Вон там будет аэродром. — И он указал место. — Ты не знала?
— Конечно, нет. Мне до политики… Читаю только афиши кинотеатров.
— Ну, надо все же быть в курсе событий.
— В курсе событий? Вот еще! Для чего?
Музыка смолкла. Высокий чистый голос разнесся по полю, объявляя следующую песню и три-четыре имени тех, кому эта пластинка посвящалась, будто эти люди притаились где-то здесь, у реки, спрятавшись в кустах или затерявшись на равнине.
— Интересно, сможешь ли ты когда-нибудь заказать для меня на радио песню, — сказала Мели.
— Как только у меня окажутся лишних шесть дуро, обещаю тебе.
Снова зазвучала музыка, затем вступил голос, певший протяжную песню.
— Значит, не раньше, чем на будущий год…
Их кто-то окликнул. Они обернулись.
— Вы — меня? — спросил Фернандо, ткнув себя пальцем в грудь.
Два жандарма гражданской гвардии направлялись к ним, они вышли из-за кладбища. Тот, что повыше, кивнул и развел руками, словно говоря: «А кого же еще!» Фернандо пошел им навстречу. Мели стояла и смотрела ему вслед. Но высокий жандарм поманил ее пальцем:
— И вы, сеньорита, будьте добры.
— Я? — спросила она изумленно, но с места не двинулась.
Жандармы и Фернандо подошли к ней. Фернандо спросил самым вежливым тоном:
— Что случилось?
Но жандарм обратился к Мели:
— Вы разве не знаете, что здесь в таком виде ходить нельзя?
— В каком?
— В таком, в каком вы сейчас. — И он указал на ее грудь, прикрытую только купальником.
— А, извините, я действительно не знала.
— Так-таки не знали? — вмешался жандарм постарше, качая головой и снисходительно улыбаясь, как человек, которому все доподлинно известно. — Но мы же сверху видели, как вы стояли, прильнув к кладбищенской калитке. Вы скажете, что опять-таки не знали, что это неуважение к месту упокоения? Что, вы не знаете о приличиях, которые надо соблюдать в подобных местах? Скажете, что и этого не знали? Такую прописную истину.