— Сюда, — сказала Аурелия. — Тут шесть ступенек. — Она показала на вход в погреб за стойкой. — Постойте минутку.
Аурелия соединила концы гибкого провода, свисавшего со стены, и в погребе, за занавеской, служившей дверью, вспыхнул свет. Она поспешно отодвинула ее и держала, пока несли тело Луситы по ступеням и не прошли вслед за телом следователь, секретарь и жандарм. Они оказались в искусственном гроте, выдолбленном в известняковом основании высокого холма, который служил дому задней стеной. Грот уходил в глубь известняка метров на восемь-десять и имел метров пять в ширину и столько же в высоту, свод был обработан очень грубо, как, впрочем, и стены. Но неровную поверхность скалы упрямо белили на протяжении кто знает скольких лет, так что слой известки сглаживал теперь выступы и углубления. Тело Луситы опустили на землю.
— Вы останьтесь, остальных прошу выйти на улицу.
Пока его товарищи выходили, Рафаэль окинул глазами свод. Там и сям белизну побелки нарушали зеленоватые пятна сырости, с них свисали длинные пряди мха. Аурелия все еще стояла в проеме двери наверху лестницы из шести ступеней, вырубленных в скале, по которым они спустились в грот.
— Еще одна просьба, сеньора: нам нужен стол и три стула, если вы будете так любезны.
— Ваше слово для меня закон, сеньор. Сейчас принесут.
Следователь вытащил сигареты.
— Мы постараемся отпустить вас как можно скорей. Надо только выполнить необходимые формальности. Курите?
— Спасибо, сейчас не хочу.
У стены стояли три огромные бочки, несколько бочонков и тянулась вереница больших глиняных кувшинов, в глубине, по углам, видны были балки, печные трубы, черные от сажи, дроковые веревки, козлы, забрызганные алебастром, и доски для лесов, которые ставят каменщики; на земле кверху килем лежала старая лодка с покоробленными пересохшими боками, торчала железная печка, тут же — несколько сломанных стульев, тачка, дверь, бидоны и множество маленьких банок с краской. Рафаэль помог дочери Аурелии и мальчику внести стол и зеленые складные стулья. Стол поставили посередине погреба — девушка внимательно смотрела, как бы не ошибиться и установить его как раз под лампой. Вернулась Аурелия, на ходу разворачивая газету.
— Вы уж извините, сеньор следователь, но сегодня у меня не осталось ни единой чистой скатерти. В воскресенье пачкают все, какие есть. Было бы больше, и те бы запачкали. — И расстелила на столе газету.
Девушка и мальчик вышли.
— Так что не осудите, придется уж вам обойтись газетой.
— Спасибо, не беспокойтесь, — сказал секретарь. — Вполне обойдемся.