На светлой полосе пляжей Рижского взморья сегодня было немноголюдно. Залив и побережье тонули в густом влажном тумане. Неприветливым было и серо-стальное море. Но и в этот осенний ненастный день многие рижане не изменили любимому месту воскресных прогулок. К тому же дети и собаки очаровательны и веселы в любую погоду, именно они и оживляли хмурую тишину утра, навевали улыбки.
Калнынь, тоже верный давней привычке, неторопливо брел по плотному песку вдоль кромки воды, заложив руки за спину и подняв воротник темно-серого плаща. Игривый спаниель обмел ему шелковистыми ушами ботинки, приглашая поиграть, и был несколько обижен, поняв, что его порыв остался без ответа. Калнынь шел, погруженный в свои думы, и изредка отвечал на приветствия знакомых коротким кивком головы. Взглянув на часы, он свернул на тропинку, взбегавшую вверх по дюнам и терявшуюся между соснами. На поляне под деревьями стояли врытые в землю грубые скамьи, сколоченные из толстых, слегка обтесанных бревен. Под стать им были такие же крепкие приземистые столы. Чуть в стороне, возле островерхого бревенчатого шатра с резной бахромой по краям позвякивали кружки, лилось из бочек пиво.
Здесь были только мужчины. Степенные молчаливые латыши заходили сюда выпить по кружечке под копченую салаку, исконное рыбацкое лакомство.
Андрис взял пару кружек, поискал глазами место и подошел к столику, за которым сидели двое. Кивком спросил у них, не возражают ли, и, получив такой же безмолвный утвердительный ответ, неторопливо устроился на отполированной до зеркального блеска скамье. Отхлебнул из кружки.
Один из соседей по столу, молодой парень, допил пиво, аккуратно поставил пустую кружку на тарелку из-под салаки и ушел. С Калнынем остался высокий костистый мужчина. Он сделал несколько коротких, со смаком, глотков и только тогда заговорил:
— Пивко сегодня неплохое, свежее. — Он настороженно и внимательно огляделся по сторонам.
— А к чему весь этот маскарад? — спросил Калнынь, исподлобья посмотрев на конспиратора.
— Извините, но другого выхода не было, — собеседник Калныня виновато улыбнулся.
— Что за детские игры? Почему нельзя было зайти ко мне на работу? Или просто домой?
Костистый уныло глянул в небо, объяснил:
— К сожалению, мы оба под колпаком: я — как человек, которому слишком много доверено секретов, вы — как человек, который может доставить неприятности.
Калнынь устремил на сидящего напротив свинцовый взгляд.
— А нельзя ли поконкретнее, уважаемый?
— Только без фамилий, прошу вас, — поспешно перебил тот. — Сейчас вы все поймете. Вы ведь интересуетесь делом А.Б.?