— Марта, — тихо позвал он.
Она обернулась — перед ним стояла совершенно незнакомая ему девушка. Теперь Артур и сам не понимал, как мог не увидеть короткие черные волосы, хрупкую девичью стать.
— Боже мой, — прошептала девушка, от неожиданности выронив какую-то банку, — вы вернулись!
А Марта? Где Марта? — почуяв что-то неладное, спросил он.
— Вы… Вы не волнуйтесь, она… Теперь все хорошо. Я вот как раз к ней, — девушка показала на туго набитую хозяйственную сумку.
— Где она? Что случилось?.. Она в больнице?
— Нет-нет! — девушка поспешно сунула ему в руки приготовленную сумку. — Теперь все будет хорошо… Идите к ней сами… Боже, как она будет счастлива!
Марта смотрела на Артура, и в глазах ее светилось счастье. Этот свет заставлял забыть, что губы ее мертвенно-бледны, что в осунувшемся, исхудавшем лице ни кровинки, что серый больничный халат висит на ней, как на вешалке… Артур видел только этот волшебный счастливый взгляд любимых глаз. Марта была так же прекрасна, как в далекую пору их юности…
Они стояли в бедном, обобранном осенью больничном саду. Редкие пожухлые листья трепетали на почти голых ветвях. Тусклое солнце лишь изредка прорывало угрюмую серую пелену, стараясь подарить земле последнее, уходящее тепло.
— Они тебя насовсем отпустили? — со страхом и надеждой спросила она. — Или…
— Я же тебе сказал, — бодро заверил он, — почти все обвинения сняты.
— Почти все?!
— Ерунда остается. Во всяком случае, до суда меня больше…
— До суда? — испуганно отшатнулась она. — Какого суда? За что тебя будут судить?
— Я думаю, это просто формальность. — Он неопределенно пожал плечами. — В общем-то ничего плохого я не сделал.
— Господи, зачем ты мне-то объясняешь?! — Марта уткнулась ему в грудь и заплакала. Беспомощно, по-детски, как плачут от большой обиды и безысходности. Он гладил ее по волосам, еще недавно ухоженным, шелковистым, а теперь потерявшим всю свою красоту, как этот больничный сад.
— Ну что ты… Что ты, — однообразно приговаривал он, думая лишь о том, как бы не расплакаться самому. Наконец сообразил — неподалеку в аллее стояла скамейка. Он обнял Марту за плечи и довел до нее.
Понемногу она успокаивалась. Достала из кармана платочек, пудреницу.
— Не смотри на меня, — попросила она, наскоро приводя себя в порядок. — Не надо пока. Ты что-то принес?
— Да-да! — спохватившись, Артур кинулся за сумкой, забытой в траве, возле увядшей клумбы. — Дома у нас какая-то девушка, очень славная… Правда, я не понял…
— Я тоже, — вздохнула Марта, расстегивая сумку. — Вкусно пахнет!.. Эдгар — такой же молчун, как ты. Мог бы нам хоть слово о ней сказать.