Заметив на дороге большой указатель с красным крестом, Лосберг повернул еще раз и продолжал говорить с глубокой убежденностью:
— Однако в мире, детка, начинают происходить прелюбопытнейшие события. Они внушают надежду, что «красный фашизм» тоже не вечен. Все больше людей понимает это с обеих сторон «железного занавеса». Смотри, какой мощной волной выплеснулись на Запад тысячи людей из коммунистического рая. Здравомыслящих, талантливых людей — писателей, ученых, деятелей искусства. Они бегут сюда не только за тем, чтобы прокормиться. Они несут миру правду о великой и несчастной стране. Россия еще очень больна, но в ней начинают пробуждаться здоровые силы. Запад, свободный мир должны помочь им…
— Папа, ты начинаешь напоминать мне Арви с его радиопроповедями, — с легким скепсисом заметила Марта. — Впрочем, подозреваю, что твои благородные порывы не вполне бескорыстны.
— Отчасти ты права. Я не прочь заработать на сделках с русскими. Но если бы мне сказали, что я… Пускай не я — ты, твои дети… увидят Латвию свободной, смогут, вернуться на землю наших предков, я, не задумываясь, отдал бы все, что имею, до последнего пфеннинга.
— Ты неисправимый идеалист, папа! Неужели ты веришь в химеру — свободную Латвию… Эстонию, Литву? Веришь, что Москва отдаст хоть пядь из того, во что вцепилась мертвой хваткой? Да она десять Венгрий раздавит своими танками, если от них будет исходить угроза ее владычеству.
— Россия возжаждет свободы, — тихо, но убежденно возразил Лосберг. Придет час, и она больше не сможет жить в рабстве, свобода станет нужна ей как воздух. И она потребует свободы для всех, кто сейчас порабощен, как она.
Они въехали в ворота парка, на которых красовалась эмблема ВВС Франции. Белое здание госпиталя стояло на изумрудной лужайке по берегу живописного пруда. Машина описала плавный вираж и остановилась возле подъезда.
— Ладно, папа, — буднично заметила Марта, торопливо поправляя прическу перед зеркальцем на кожаном козырьке ветрового стекла. — Я не умею мыслить так глобально. Однако постараюсь извлечь из твоих грандиозных проектов маленькую практическую пользу лично для себя.
— Да-да, я давно понял, что у тебя тоже довольно серьезные шашни с красными, — он усмехнулся.
— Стараюсь не отстать от тебя. — Она проворно выпорхнула из машины, прихватив пакет и цветы, и, видя, что отец медлит, спросила нетерпеливо: — Ну, что же ты?
— Знаешь, у меня еще будет случай пожать руку этому славному парню, — сказал Лосберг.
— Проявляешь сверхделикатность? — Впрочем, Марта не особенно настаивала на встрече.