— Да-а, — протянул посол, задумчиво пыхая дымом. — Вам не кажется, что мы выглядим не лучшим образом по отношению к этому летчику?
Воцарилось тяжелое, напряженное молчание. Особист глубоко затянулся, пустил колечко и неожиданно спокойно ответил:
— Не будем спешить с выводами, поглядим.
— Да бог с вами, Марлен Викторович? Что глядеть-то? Они себя всему миру показали. Парня собираются к ордену представлять, чуть ли не Почетного Легиона! А мы… Вместо орденов, собак на него начнем вешать? Опозоримся перед Западом…
— Вот именно Легиона, — особист криво усмехнулся. — Национальный герой Франции. Ему орден, а нам груду металла вместо вертолета и контрактов.
— Ну знаете, так можно далеко зайти.
— А мы уже зашли. Во-первых, вертолет уже кто-то добросовестно раскулачил, а во-вторых, читайте, — особист вытащил из кармана газету и в сердцах бросил ее на стол. Оказывается, героизм пилота не вызывает сомнений, но что касается самой машины, то она единственная из авиасалона, которая погибла на пожаре. Так-то, Юрий Иванович.
— Но ведь это же… — растерянно протянул посол.
— Это означает, уважаемый Юрий Иванович, что наши с вами неприятности только начинаются.
— Вы полагаете, комиссия может сделать нежелательные выводы? — в голосе посла слышалась неуверенность.
— Пока могу сказать одно: вы тщетно домогаетесь доступа к нашему герою, а некая Марта Лосберг бывает там каждый день. Сегодня даже папочку с собой привезла.
— Вы это всерьез? — уточнил посол.
— Вполне.
Лосберг сам сидел за рулем и неторопливо вел свой «мерседес» по незнакомым пригородам Парижа. Чему-то загадочно улыбаясь, Марта указывала дорогу.
— Сент-Женевьев… Здесь налево.
Лосберг повернул. После шумной толчеи автомагистрали тихое, почти пустынное шоссе, обсаженное раскидистыми каштанами, казалось отдохновением для души.
— Слушай, папа, — заговорила дочь, — ты в самом деле ухватился за эту экстравагантную идею — насчет совместных проектов с русскими?
— Дорогая, твоя осведомленность иногда меня просто пугает, — он благодушно усмехнулся. — Но, бьюсь об заклад, ты не знаешь основного. Я уже встречался с конструктором этой поразительной машины. Господин Минк — интереснейший человек, и я пригласил его к нам на фирму, в Мюнхен.
Марта даже присвистнула от удивления.
— А ты не боишься, что дядя Фреди и его лысый шеф тебя не поймут?
— Да, с этим придется считаться, — согласился Лосберг, но до известной степени. Хотя, конечно, тупой ненависти и фанатизма у господ Блейфилов, а их предостаточно и по ту, и по эту сторону хватит, чтобы взорвать старушку Землю, не то что мой проект.