Каким-то чудом ему удалось погасить колебания. Машина с куполом снова неподвижно застыла над тем местом, куда его предстояло опустить.
Стоявшие на земле люди увидели, как совершилось невероятное, невообразимое, что так легкомысленно Зингрубер нарек «русским цирком». Многотонный купол, плавно опущенный с небес, немного поклевал около центра башни и с какой-то флегматичностью улегся точно на предназначенное ему место. Фотокамера Марты успела зафиксировать положение купола за несколько секунд до касания башни.
Напряженная тишина на площадке для зрителей взорвалась бурей аплодисментов, хотя летчики, конечно, не могли их услышать. На несколько мгновений прекратилось даже щелканье репортерских фотоаппаратов. Это был триумф, настоящий, не рекламный триумф необыкновенной машины Минка. Триумф мастерства и таланта советских летчиков в пасмурном небе Парижа на глазах у всего мира.
— Ну, ребята! Ну, черти полосатые! — в кабину экипажа ворвался взволнованный Лапин. Глубоко посаженные глаза его в густой сети веселых морщинок блестели, как у юноши.
— Париж этого не забудет! — патетически воскликнул Габелия. Он мужественно принял на себя объятия руководителя полетов, чтобы тот случаем не задушил Бангу до посадки.
— Наш орел на этой машине может господину Дювалю пенсне на нос посадить! — Костя радостно похлопал по плечу Эдгара.
— На кой черт нам его пенсне. Пусть только попробует теперь нас мимо кабака провести, — на удивление пространной речью разразился молчун Сергей Руза. — Мы эту железную фигню завтра же отсюда скинем. И скажем, что так и было.
Как раз в этот момент в проеме кабины появился сам Дюваль, по счастью, ничего не понимавший по-русски. Сдержанная сердечная улыбка на его физиономии грозила вот-вот растянуться до ушей.
— Поздравляю вас, господа. Грандиозно! Купол, установленный вами, — это корона, только что возложенная на ваши головы!
«Мозговой трест» собрался в знакомых уже нам апартаментах Блейфила. Все трое сидели в дальнем уютном углу, возле камина. Столик был сервирован коктейлями и легкой снедью.
— Мне кажется, господин Лосберг, предложение Фреда не лишено остроумия, — проговорил хозяин кабинета, добавляя в виски содовой и пробуя, что получилось. — На вашем месте я бы задумался.
— Мне вообще есть над чем задуматься — положение дел меняется на глазах, — ворчливо заменил Лосберг.
— Тем не менее тебе придется признать, что я на все сто прав! — Зингрубер явно позволил себе несколько расслабиться. — Верный выигрыш, притом малой кровью, а точнее, совсем без крови. Достаточно пустить молодцов из КГБ по следу родства этого Банги с тобой — и дело, считай, в шляпе. Они мигом снимут его с полетов и займутся им по всей форме.