— Хватит, Арви. Мне еще нужно забежать к отцу.
Но он крепко сцепил руки на ее теле.
— Мы в Париже или не в Париже, в конце-то концов?
Она сделала попытку высвободиться, но Арвидас резким движением опрокинул ее навзничь. И в это время зазвонил стоявший на полу, возле кровати, телефон.
— Черт, наверное, шеф. Скоро уже прямо в постель полезет, — процедил Арвидас, свешиваясь с кровати.
Когда Арвидас в черном махровом халате, накинутом прямо на голое тело, вышел в гостиную, Зингрубер уже ждал.
— Не слишком ли много отдыхаешь? — с ходу упрекнул шеф, бросив на столик пачку свежих газет, пестревших броскими заголовками. — Ждешь, когда эти русские летуны приземлятся нам прямо на шею?
Арвидас присел на подлокотник креста и развернул первую попавшуюся газету.
— Коронация в воздухе! — прочел он с надлежащим выражением и отложил газету. — А я что могу сделать? Лосберг уже два дня в Париже, а вы так и не вывели на этого летчика. Мне нужен хоть какой-нибудь исходный материал.
— Старик пока артачится. — Зингрубер вздохнул и прищурился. — Нужно попробовать как-то иначе. — Я уже дал задание Марте.
— То есть? — ревниво насторожился Арвидас.
— Чтобы сна сама вышла на вертолетчика. А тогда, я думаю, удастся и Лосберга раскачать.
Арвидас поднялся плеснуть себе виски. Стоя спиной к Манфреду, буркнул:
— Я не уверен, что она…
Но в этот момент появилась Марта собственной персоной. Тщательно одетая и причесанная. Зингрубер удивленно хмыкнул и уставился на Арвидаса.
— Я вижу, вы тут чрезвычайно плодотворно работаете на пару.
Марта ничуть не смутилась. Взяла стакан с виски, протянутый ей Арвидасом, и села в кресло напротив шефа.
— По-моему, это никого не касается, кроме нас с Арвидасом. Кстати, все материалы, которые мне удалось сделать, уже у него.
— Кроме одного, которым ты почему-то упорно пренебрегаешь.
— Отец не объясняет причин, — поднятые брови Марты подчеркнули ее независимость, — но не хочет, чтобы я встречалась с этим… Бангой.
— Вот оно как, — Зингрубер в упор взглянул на нее, — тогда постарайся выяснить у нашего уважаемого патрона, почему он этого не хочет.
Вид у Габелии был озабоченный. Он мрачно смотрел в зеркало, пока Костя одну за другой напяливал на него кепки, лежавшие на прилавке наподобие стопы тарелок.
— Нет, дорогой, на тебя что ни надень, все «аэродром» получается, — заключил Костя.
Они вышли из крохотной лавчонки на залитый солнцем многолюдный Монмартр.
Негромкий щелчок — и вся компания летчиков застыла на черно-белой фотографии.
По бульвару не спеша катил голубой «Пежо». Арвидас осторожно лавировал в не прекращающейся ни днем, ни ночью сутолоке. Устроившись на заднем сиденье, Марта методично снимала небольшой, размером с пудреницу, камерой.